Соло

–И моей семье они не угрожали, – перебил он. – Сложно угрожать тому, чего нет. Матери не стало больше года назад.

–И что же?

Надин вглядывалась в мужскую растерянность. Он перебирал в голове факты и оправдания, минуя правду, а она долго не хотела верить в то, что он всё-таки променял честь и справедливость. Надин в надежде тронула Тома за плечо, и он, наконец, так же прямо взглянул на неё в ответ.

–Не деньги, не семья, что же…

Она в растерянности вжала шею, от чего её плечи стали острыми, как у подростка.

–Есть кое-что, – начал он.

–Нет, Том, нет, не говори, – она медленно замотала головой, продолжая смело смотреть в глаза собеседника. – Я будто бы вернулась к жизни с этой надеждой, как только увидела твой автомобиль!.. Я же решила, что вот – не всё потеряно, неподкупный принципиальный Том здесь… Он-то скажет, что Лео не виноват!

–Лео не виноват, – силы начинали покидать его.

–Чем ещё они могли тебя подкупить?!

–Послушай, Надежда…

–Не называй меня так, если осмелишься завтра сказать неправду! – выкрикнула она.

Он не мог соперничать с её эмоцией. Все слова, которые томились в груди, казались такими никчёмными на фоне женской боли и злости, что он не мог найти нужных, кроме пошлых комплиментов или пустых фактов. Надин, запустив руки в волосы, быстро выбежала из дома, хлопнув дверью. Плакат на стене безнадёжно шелохнулся от ароматного сквозняка, а Том так и остался стоять у стены без движения.

Конечно, он мог бы найти в себе силы и догнать её, наверное, смог бы громче крикнуть, быстро рассказать, чётко объяснить, но даже это поставило бы её под угрозу. Министерство могло угрожать его семье, но у Тома никого не было, и Надин прекрасно это знала. И ей ничего не оставалось, как решить, что он поступился принципами и взял взятку, и Том ни на минуту не обвинил её в этом решении. Люби бы он её чуть меньше, в тот день отказался бы от предложения Министерства.

Скорее всего, – здесь Том вдруг безжалостно схватил себя за голову и весь сжался, – если бы на кону стояли Надин и его собственная семья, он бы выбрал первое. Он бы не выбрал Надин, если бы меньше её любил.

6.

Большего количества людей площадь перед зданием Суда ещё никогда не видела. Казалось, этим утром здесь собрался весь город, включая окрестности и небольшие посёлки. Было очень шумно, и то и дело из толпы слышалось ворчанье и недовольство.

–Пропустите! – громко кричал хозяин книжного магазина, расталкивая толпу в тщетных попытках пройти ближе к дороге. На нём был тёмный плащ и серая шляпа, которую тут же сбил какой-то зевака. – Что вы делаете?! Мне нужно успеть к открытию магазина, дайте пройти!

Когда он нагнулся, чтобы поднять свой устаревший головной убор, в толпе послышались радостные крики.

–Машина, машина, – толпа мгновенно ринулась к проезжей части, и серая шляпа оказалась затоптанной десятками пар ног.

Мимо присевшего на корточки хозяина книжного магазина пробежали цветные подолы юбок, загнутые манжеты брюк, яркие носки, поношенные кроссовки и отполированные туфли. Он боялся подняться и кончиками пальцев держался за шершавую брусчатку Центральной площади, выжидая, когда толпа поредеет, но, казалось, этим утром здесь собрался весь город.

Для Эрла Томпсона, хозяина книжного магазина, сегодня наступил совершенно обычный день. С утра он не допил свой разбавленный кофе, съел печенье из открытой пачки и, надев тёплый плащ, вышел на улицу. Осенью он всегда ходил в этом плаще несмотря на погоду. Каждое утро в городе начиналось с суеты, которая очень нравилась пожилому мужчине: открывались торговые лавочки, разнорабочие затевали распаковку товаров на продажу, а доставщики уже стояли у порога пекарен, весело встречая Эрла.

В этом городе все давно уже были знакомы и друг к другу привыкли. Так получилось, но мало кто из новеньких переезжал сюда, и так же мало было тех, кто уезжал. Дети предпочитали учиться в окрестных Университетах, потом поступали на работу в местные заведения и продолжали круговорот судеб на месте. У Эрла не было семьи, кроме книг, дни напролёт он проводил за чтением в своём маленьком магазине, и узнавал новости от прохожих и редких посетителей. Как и сегодня.

–Доброе утро, Эрл, – высунувшись из окна грузовика, который был припаркован у соседнего дома, молодой мужчина живо помахал.

–О, доброе утро, Алекс. Как сам?

–Да я-то что! Вы посмотрите, что с городом!

Эрл ради приличия улыбнулся и, придерживая шляпу, огляделся. Жалюзи на окнах магазинов были спущены, и даже фургон с кофе, который всегда открывался раньше других, безжизненно стоял на обочине. Мужчина удивился, как это сразу не бросилось ему в глаза. По противоположной стороне один за другим спешили люди. Кто-то по одиночке, кто-то целыми семьями. Уступив дорогу соседу, который выбежал из дома, наспех надевая пиджак, Эрл обратился к парню в грузовике.

–Что же это такое?

–Я так и знал! – он от всей души засмеялся, и, обращаясь к прохожим, резко крикнул. – Я же говорил!

–Что?