Соло для капитана с оркестром

— Что опаснее для капитана, по-вашему, — спросила Берг совсем-совсем тихо, — цепляться за надежду до последнего или потерять ее слишком рано?

Сашка задумался, нахмурил брови.

— Не знаю, — сказал он. — И то и то плохо.

— Видите, — Людоедка изобразила намек на улыбку. — Вы понимаете.

Сашка понимал.

Что если, пытаясь спасти тех, кто уже мертв, он поставит под удар остальных?

— Я верю в них, — просто сказал он. — В то, что если была хоть малейшая возможность спастись…

— А если не было? — в глазах Людоедки стояло ледяное выражение, которое Сашка почти сразу расшифровал как запертую куда-то внутрь боль. — Мы не знаем, что там произошло. Если корабль разлетелся на куски — была проблема с отделением кристаллов, или корабельный дух сошел с ума, или и то и другое. И в первом, и во втором случае шансов добраться до шлюпки примерно ноль. А если учесть, что корабль вражеский, а они на нем пленники…

— Учитываю, — угрюмо сказал Сашка.

— Вы знаете, как я к ним отношусь, — тихо продолжила Людоедка. — Я это не афишировала, но Белку… Бэлу я всегда старалась опекать. Может быть, вам странно это слышать, но она мне напоминает меня в молодости.

Сашке и в самом деле было это странно: какой угодно он представлял Людоедку в юности, но только не похожей на Бэлу!

— А Владимир… — казначей вздохнула. — Ну, вы в курсе. Не скажу, что кто-то из нас видел в этом нечто серьезное, но нам было хорошо вместе.

Вот по этому поводу Сашке тоже до сих пор не верилось. Главным образом насчет Володьки: он ведь в Ульяну был влюблен, это ведь совсем другой типаж! Хотя… если так подумать, та тоже была очень боевая, уверенная в себе и тоже всеми командовала. И была старше Володьки — правда, всего на год.

— Спасибо за совет, — проговорил Сашка. — Я приму его к сведению.

Людоедка нехотя кивнула.

Нет, никого он не подставит. Он остановится вовремя. Он должен верить в себя, как поверила Княгиня. Пока останавливаться рано. Пусть Сандра даже и свалится от переутомления — но ведь не надорвется необратимо, если проверит еще одно заклятье…

Отпустив Людоедку спать, Сашка поднялся в рубку. Там ничего не изменилось: Катерина по-прежнему сидела в пилотском кресле с венцом на голове, Сандра стояла, склонившись над Узором Мироздания. Спина у нее, казалось, окаменела.

— Радарное заклятье, кормчий, — велел он своим «командным» голосом. — Ищите шлюпку.

— Хорошо, — безжизненным тоном проговорила Сандра. — Исполняю, капитан.

«Ничего не получится, — подумал Сашка. — Зря я…»

И прогнал эту мысль. Никакого пораженчества, даже наедине с собой.

Сандра между тем потянулась, расслабляя спину. Снова положила руки на чашу. Круглая волна заклятья пошла по Узору Мироздания… Ничего.

— Попробуй усилить, — попросил Сашка.

Сандра даже ничего ему не ответила, но сгорбилась сильнее — а волна засияла ярче.

И вернулась! И в Чаше Судьбы вспыхнула маленькая, но такая долгожданная точка!

Сашка даже не поверил себе сначала. Этого не может быть, это счастливый сон… Нет! Он ведь ради этого и старался!

— Шлюп! — воскликнула Катерина и бросилась Сашке на шею. — Мамочки, шлюп!

— Это… не шлюп, — пораженно сказала Сандра. — Это что-то… гораздо меньше. Но там замкнутый объем и есть какой-то кристалл… Helvete, они что, правда в бочку забрались, как в той истории?

И она, обессиленная, сползла на пол. Сашка метнулся ее подхватить, но не успел. К счастью, Сандра не потеряла сознание. Она широко раскинула руки, лежа на полу — благодаря своему росту кормчий занимала почти весь свободный пол в рубке — и засмеялась.

***

Розовый свет, колыхание сундука. «Когда выберусь отсюда, — подумала Бэла, — никогда, ни за что на свете не куплю себе лампу с розовым абажуром! А если где увижу, буду сразу оттуда уходить, невзирая ни на что».

Ей не хотелось ни есть, ни пить. Благодаря Володькиной печати она сохраняла почти полностью человеческое сознание в лисьем теле, и от этого окружающая реальность казалась странным сном. Во сне так бывает иногда — ты лиса, но думаешь совершенно по-человечески. И тела своего не ощущаешь.

Но вот спать по-настоящему толком не получалось, хотя, казалось бы, условия для этого были самые благоприятные. Белка уже несколько раз засыпала, но просыпалась быстро: лисья дрема чуткая. Дело было в том, что Володька, как на грех, не мог заснуть. Нервничал. В замкнутом пространстве его шевеления, нервные вздохи и какое-то бормотание себе под нос тут же будили и Белку.

Она предложила нарисовать какую-нибудь успокоительную фигуру, но Володька отказался: в нем, мол, нет ни капли вампирьей крови, а такие штуки только у вампиров действуют, и то через раз. Сам он предложил травить анекдоты, но Бэла ни единой его шутки не поняла. Он же на просьбу поучить ее графической магии разразился лекцией, которая сводилась к тому, что «нельзя просто показать, как нарисовать печать, нужно изучить основы и потом лет десять тренироваться». Да и все равно бы сил Бэлы хватило бы только на что-то предельно простое.