Соло для капитана с оркестром

— Очень сомневаюсь, что там по-прежнему пиратская вотчина, — скептически проговорил Володька. — Я скорее представляю себе десяток баз археологов из всех крупных держав, которые уже там все перекопали в поисках дневников Князя.

— Возможно, — хихикнула Катерина. — Не удивлюсь! Но факт, что Сашка и компания не отступят, даже если там драконы с несварением. Сашка вбил в голову, что Княгиню надо спасать, девчонки за ним в огонь и в воду, а Людоедка тоже за Княгиню переживает, что бы там она ни говорила. Но у тебя-то перед ними никаких обязательств.

— А у тебя?

— А я… — Катерина задумалась, потом сморщила нос и широко улыбнулась. — А у меня просто судьба такая! Мне почему-то кажется, что моего Игоря на Роовли-Кообас занесло. Потому что иначе не могу объяснить, по какой причине меня за «Бликом» таскает постоянно…

— Вы с ним какую-то магическую клятву дали? — заинтересовался Володька.

Он слышал о таком: влюбленные опрометчиво заключали магический договор вечной верности или еще что-то в этом духе, а потом расхлебывали последствия… Не даром же эти магические контракты здравомыслящие люди не применяли, даже крупный бизнес и господрядчики обходились без них!

— Не-а, — покачала головой Катерина. — Но мы всегда находим друг друга. Судьба такая, я же говорю. Я его сердцем чувствую, — она серьезно постучала себя по груди чистой рукой.

— Мне кажется, он от тебя по всей Галактике бегает, — сказал Володька.

— Нет, что ты, он меня любит! Просто невезучий страшно, еще хуже, чем ты. Его из-за этого даже на флот не взяли. А я наоборот — везучая. Когда мы вместе, все уравновешивается.

Володька вздохнул.

— Короче, — Катерина чуть отклонилась назад и опустила грязную руку в фонтан, смывая слюну и остатки сахарной пудры. — Пора решить, чего ты от жизни хочешь. Пока не решишь — так тебя и будет мотать по всему обитаемому эфиру.

— Я как-то плыл по течению всегда, — признался Володька.

— Ну, это еще можно в тихой заводи или там речке, — пожала плечами Катерина. — Но в открытом океане номер не пройдет.

Володька хотел было сказать ей что-нибудь резкое и остроумное, мол, умные люди вообще в открытом океане не плавают, а держатся берегов, но тут его взгляд привлекло нечто странное.

Маленькая площадь была такой сонной и мирной, что, казалось, этот покой ничто не могло поколебать. Поэтому когда Володька увидел какое-то движение на дальнем конце, у края леса — или того, что выглядело лесом, но, скорее всего, было одним из городских парков — ему сначала показалось, что там танцуют. Или, может быть, кто-то показывает акробатические фокусы с блестящим инструментом.

Потом до него донеслись вопли. Совсем не похожие на вопли восхищенной публики.

— Что за… — Катерина приложила ладонь ко лбу козырьком, пытаясь получше рассмотреть, что там происходит.

Володька заранее мог сказать: ничего хорошего. Он оглянулся, ища пути отхода, но взгляд лишь в панике скользил по фасадам магазинчиков. Если кинуться в один из переулков… но там укрытий нет вовсе, как и пространства для маневра тоже, только стены домов. Эх, ну почему он так и не выучился ни драться, ни телепортироваться?!

— Блядь, — сказала Катерина. — Ты смотри, прямо на нас прет! Беги, я тебе фору дам!

Она выхватила откуда-то длинный нож — возможно, из-под юбки, но не исключено, что из Залунного мира, Володька не рассмотрел.

Клинок блеснул на солнце точно так же, как блестел «инструмент» в руках стремительно бегущего к ним человека, и тогда Володька осознал две вещи — во-первых, у этого типа оружие. Причем что-то на вид куда серьезнее, чем нож Катерины. И на клинке темные полосы — кровь.

Во-вторых, он почти уже рядом. Настолько, что Володька мог бы разглядеть его лицо, но взгляд почему-то не хотел фокусироваться, скользил только по одежде, по рукам, держащим меч...

Катерина вскинула нож, одновременно выкрикивая какое-то заклинание, от которого клинок вспыхнул малиновым и удлинился. Тип размахнулся, Катерина подставила нож под замах…

— Беги, идиот! — рявкнула она.

Володька подумал, что самым разумным и правда будет бежать. Но рука сама собой нырнула в карман плаща, выхватила стопку бумаги. Не глядя, Володька рванул тот листок, что лежал сверху — он не помнил, что там конкретно, но они все были разрушительными — поднырнул под руку Катерины и прилепил его куда-то плечу нападающего. Тонкая бумага должна была держаться под действием статического электричества — и удержалась.

Володька послал в бумагу маленький импульс своей магии.

И все вспыхнуло.

***

— Между прочим, это очень странно, — сказал полусотник, записывая что-то в протокол.

— Что странного? — огрызнулся Володька. Целитель на службе у стражи водил по его обожженному лицу специальным талисманом, и Володька чувствовал, как уходят боль и жжение. А вот бороду и усы, которые он любовно отращивал от самой Мирабилис, уже ничто не спасет, это было ясно. Придется брить. Жаль, Володька считал, что они очень ему шли.

— То, что у вас была с собой такая сильная печать, — проговорил полусотник с труднозапоминаемой сербской фамилией. Что-то на «П». Пашкович?