Соло

Идею, несомненно, навеяли мысли о скорой разлуке. Они с нескрываемым возбуждением обсудили ее, радуясь возможности открыть друг другу свои чувства. Круглолицая с готовностью приняла его предложение отправиться в совместное восхождение. Ее готовность стоила многих слов. Горы не привлекали прожившую большую часть своей жизни в ущелье Круглолицую. Даже их совместное пребывание в хижине, среди альпинисткой суеты и разговоров, не изменило заметно ее интереса к привычному с детства окружению. Она шутливо говорила, что вполне удовлетворила весь свой интерес во время единственного похода в школьные годы.

Решено было отправиться на три дня, перевалить в какое-нибудь малолюдное ущелье, взойти на вершину и вернуться домой на третий день. Круглолицая, естественно, отдала выбор маршрута в его руки. Это была ответственная задача. Несложные, но неинтересные варианты отпадали. Он загорелся желанием приобщить ее к удовольствиям хорошего технического восхождения. Недостатка в достойных маршрутах, разумеется, не было, но отвергал их один за другим, как непосильные для своей не альпинистской подруги. Выбор затруднился. Он вспомнил, наконец, одно из своих первых, памятных восхождений. Вершина находится в тихом углу, как раз по их вкусу, к ней ведет короткий, логичный путь по прямому, как струна, контрфорсу. Снизу контрфорс смотрится суровей, чем в действительности, что добавляет впечатлений от восхождения. В верхней части открывается прекрасный вид в долину. Лучшего маршрута было, пожалуй, не найти.

Контрфорс, разумеется, требовал хотя бы небольшой технической подготовки. К его облегчению, Круглолицая не возражала против нескольких занятий на скалах. После первого занятия они спросили друг друга, почему не делали этого раньше. Они выходили рано утром, чтобы закруглиться к наступлению жары. Он остался довольным сноровкой Круглолицей и ее умеренным энтузиазмом. Неспешность передвижения его напарницы компенсировалась отчасти видом ее обтянутого в тонкие короткие штанишки зада.

Тропа в тихий угол шла через крутой и, как ему тогда показалось, бесконечный перевал. Его рюкзак весил раза в два тяжелее обычного. Он не мог не упаковать в него всю старательно приготовленную Круглолицей еду. Остальное место занимало необходимое: веревка, немного снаряжения и одежда. Он постарался облегчить рюкзак Круглолицей. Наградой за это ему была радостная улыбка, не сходившая с ее усталого и потного лица. Они спустились в узкий каньон и остановились на ночлег у огромной скальной ванны, наполненной прозрачной водой. Их вершина была еще скрыта за изгибом ущелья. О ней нужно будет беспокоиться на следующий день. Наступило время отдохнуть от тяжелого перехода и насладиться вкусностями, приготовленными Круглолицей. Вкусностей было много. Ему с Монетой никогда не приходилось так пиршествовать во время выходов.

Стало темнеть. Они разделись догола и запрыгнули в воду. Прохладные струи ручья обтекали и возбуждали каждую клетку кожи. Они стали с шумом и брызгами прыгать и нырять со скальных краев ванны. Круглолицая неожиданно разохотилась. Она бросалась в воду со все более высоких мест, демонстрируя нестесненную грудь и свободные бедра. Ни то, ни другое не осталось незамеченным. Несмотря на назойливость Монеты, он овладел мокрой ныряльщицей на еще сохранившем тепло солнца гладком камне.

В пять часов утра Круглолицую пришлось тормошить. Они выпили приготовленный им горячий чай и вышли на тропу. Звуки неэнергичной поступи их еще сонных ног резонировали в тишине прохладного воздуха. Он нес в своем рюкзаке все необходимое, оставив Круглолицую налегке. Через полчаса вершина открылась из-за поворота. Ее грозный вид мог обмануть и его. Он показал Круглолицей их контрфорс и с удовлетворением увидел в ее глазах огонек предвкушения.

Тропа подвела их почти к началу маршрута. Они связались веревкой, он развесил на себе несколько закладок и петель. Монета заняла место снаряжения в рюкзаке.

Контрфорс оказался гораздо длиннее, чем он ожидал, но неудовольствия по этому поводу на маршруте не прозвучало. Это был запоминающийся день, большую часть которого он провел в ожидании своей подруги, выбирая медленно освобождаемую ею веревку и радуясь каждой возможности увидеть среди скал ее милую сердцу не скалолазную фигуру с пестрой косынкой на голове. В конце маршрута разгоряченная Круглолицая захотела преодолеть довольно крутую стенку, которую он намеревался обойти. Было заметно, что в середине стены она пожалела о своем решении, но не сдалась и, выкарабкавшись наверх, испытала восторг от маленькой победы. Они достигли вершины, когда солнце уже перевалило через зенит, и с жадностью набросились на воду и куски мясного пирога. Вдали, в долине, в дымке жаркого воздуха проглядывалась линия города. Можно было окинуть одним взглядом расстояние, которое их будет скоро разделять.