Соломея и Кудеяр

– Ты же хотела от обвинений напрасных в бесплодии оправдаться? – обнял ее здоровой рукой дальний родственник. – Теперь весь мир ведает, что напраслина на тебя возводилась. Ты же хотела за предательство его наказать? Так ныне Великий князь места себе не находит, можешь не сомневаться. Опять же, о рождении дитяти рано или поздно известно стало бы. Так надежнее будет не скрывать оного, а на отца пальцем прямо показать. Нечего врагов своих радовать, в любви настоящей признаваясь. Им ведь сего не понять. – Кудеяр наклонился и поцеловал глаза долгожданной своей корельской красавицы.

София улыбнулась, счастливо вздохнула, прижалась к нему крепче.

– Все же тревожно… Мы ведь Юру наследником всея Руси назвали. Звание же сие зело опасное. Избавиться от мальчика захотят. Как есть захотят.

– Пустое, любая моя, – погладил ее по спине боярский сын. – Василий смирился, за ребенка тебя селом богатым наградил, церковь в честь Георгия нашего у Фроловской башни отстроил. Признал, почитай, за сына законного. Великий князь малыша трогать не станет. Он ведь не басурманин какой и не схизматик поганый детей собственных убивать. Вот если Елена Васильевна до власти дорвется, тогда да, жди беды. Она литвинка, в католичестве воспитывалась. А тамошние племена собственных братьев и сестер, отцов и детей не моргнув глазом вырезают. Чужих же так и вовсе за людей не считают. По счастью, Василий Иванович здоров и крепок, и да продлят небеса его правление еще лет на двадцать. А даже коли и случится что, так стол не к ней перейдет, а к брату его, старшему из оставшихся. Либо…

Кудеяр многозначительно улыбнулся спящему в постели мальчику.

Шанс на великую власть способен отравить вожделением самые светлые и чистые души. Ради того, чтобы увидеть своего сына государем, боярский сын был готов скрыть свое отцовство даже от ребенка.

* * *

Поутру свите Великой княгини пришлось очень долго ждать пробуждения госпожи. Женщины даже забеспокоились, что Елена Васильевна занемогла, – однако незадолго до полудня ее девка из литовок впустила русскую знать в опочивальню:

– Госпожа одеваться желает!

Княгини застали государыню благодушной, безмятежной и вполне бодрой.

– Убаюкала меня вечор Анастасия Петровна, – сладко потянулась Елена Васильевна. – Вино, сказки, постель… Как убитая спала.

– Ее саму, вестимо, тоже неплохо баюкают, – хихикнула молодая боярыня Лыжова. – Сказывают, князь Овчина-то по сей час из Кремля не выходил…

– А ну, цыц! – внезапно вскинулась государыня. – Княжна Шуйская женщина честная и достойная, всю себя службе отдает, на себя лишнего часа не имея, половину жизни тут провела, и поносить имя Анастасии Петровны я не позволю! А коли попадется кто, что следит за ней али за покоями ее подглядывает, так в тот же час на псарню служить отправится из свиты моей, щенят молоком своим откармливать!

– А может, и выходил, – побледнев, прошептала испуганная боярыня. – Ворот много. В одни вошел, в другие вышел. Вот и не заметили…

– Чтобы слова плохого про кравчую свою не слышала! – еще раз предупредила Великая княгиня и протянула руки: – Можете поднимать меня и облачать.

* * *

С легкой руки своей кравчей государыня Елена Васильевна пристрастилась к чтению, посвящая книгам чуть ли не все вечера, в которые ее не навещал Великий князь, занятый державными делами. «Сказание о Петре и Февронии», «Сказание о Соломоне и Китоврасе», «Повесть о Дракуле», «Хождение за три моря», «Менандр», «Сказание о земле Индийской», «Хождение Зосимы к рахманам», «Поучения Агапита» и даже популярный в московских домах сборник «Пчела» – она с охотой читала все. Обученный грамоте слуга Анастасии Петровны чуть не каждую неделю приходил из книжной лавки, склоняясь под тяжестью сундука с очередными забавными сочинениями.

Чтение книг, спокойные вечера в мягкой теплой постели и крепкий долгий сон укрепили здоровье государыни. И нежданно свершилось чудо, надежду на которое уже почти потеряли все князья, бояре, народ русский и сам Василий Иванович – Великая княгиня Елена Васильевна зачала!!!

Вскоре после этого государыня вдруг лишила княжну Шуйскую покровительства, и в качестве чтиц у нее перебывала по очереди половина свиты. Но прочие женщины правительнице не угодили, и к весне она снова стала проводить вечера в обществе Анастасии Петровны.

Злые языки говаривали, что это была маленькая месть молодой правительницы своей великовозрастной, но удачливой в любви кравчей. Ведь княжна получила свободное время именно тогда, когда оно ей особо и не требовалось – воевода Иван Федорович как раз зимой был отправлен к Козельску, на который ожидалось нападение басурман. Но великого нашествия не случилось, в начале марта князь Овчина-Телепнев-Оболенский вернулся и… И государыня тут же стала запирать кравчую у себя чуть не на половину ночи!

Чем еще это можно объяснить, как не мелкой изящной вредностью?

Осенью, третьего сентября, Великая княгиня Елена Васильевна благополучно разрешилась от бремени крепким, здоровым мальчиком.