Соловей мой, соловей (СИ)

- Зачем они там сидят? - удивилась Маша, рассматривая большой и очень детальный снимок на стене за стеклянным коробом.

- Записывают, - пожал плечами собеседник.

- А почему у него волос на голове совсем нету? Ресницы и брови есть, а волосы?

- Они сбривали, и мужчины, и многие женщины. Под парик. Знать носила парики. Не так уж это странно - у меня тоже есть хороший приятель, который полностью голову бреет, хотя он-то никакого парика не носит...

Маша сглотнула. Всё крутилось вокруг него, всё к нему возвращалось, куда ни посмотри.

- Маша! - Вера позвала её, они с Валентином шли к ней из другого конца зала, где вдоль стены были стоймя выставлены обернутые жутковатые мумии, три штуки - руки примотаны к груди, черты лица слегка угадываются под бинтами.

- Вот ты где, мы тебя потеряли. Сэр Бенедикт, вы уже познакомились с моей двоюродной сестрой?

- Мы начали беседу, не будучи представленными, - поклонился англичанин.

Все перезнакомились и сэр Бенедикт продолжил рассказывать, он очевидно был одним из тех легендарных британских ученых, которые живут и дышат предметом своего интереса.

- Минхав - единственная на этой выставке мумия высшего класса, - говорил он, проводя пальцев по стеклу над застывшими тёмными чертами древнего принца. - Да и вообще таких немного, это ведь было невероятно дорого, мало кто мог себе позволить, только состоятельные и знатные люди. Большинство-то кедровым маслом, а то и просто едким соком редьки внутри очищали... Знаете ли вы, что существовала огромная разница в способах подготовки тела для похоронного обряда? Тело человека - его Сах - считалось его первой оболочкой, малой частью того, что на самом деле человек собой представляет. Египтяне очень дорожили сохранностью тела умершего. Более всего они заботились о сохранности головы - "седалища жизни".

- Я слышал, что обезглавливание и сожжение считались в Египте страшной участью, - внес свою лепту Валентин. Он говорил по-английски хорошо, чисто и уверенно, хотя и с сильным акцентом.

- Да, это считалось отвратительным, этого желали только врагам богов, - кивнул сэр Бенедикт. - Сах должен был быть сохранен. Умершего приносили к бальзамировщикам, которые показывали родственникам на выбор деревянные раскрашенные изображения усопших, предлагали выбрать способ бальзамирования по средствам и по заслугам покойного. Самый трудоемкий и дорогой способ - с выскребанием брюшной полости, удалением внутренностей и отдельным сохранением их в канопических сосудах, и производил мумий наилучшего качества, как Минхав.

Сэр Бенедикт снова коснулся стекла, будто погладил Минхава по щеке, будто любил его нежно за то, что тот был "наилучшего качества".

- Кстати, мисс Вера, я отыскал ту книгу, о которой мы вчера говорили - об особых методах исследований, доступных людям... с необычными возможностями. Таких, как в вашем семействе. Не желаете ли выпить чаю или кофе, молодые люди? День бежит быстро, файв-о-клок уже не за горами... Мне предоставили неплохой кабинет - конечно, не такой удобный и большой, как у меня в Британском музее, но за столом можно расположиться с удобством и попросить служителя подать кофе и чаю. Я очень рад знакомству с очаровательными родственницами моего хорошего друга Андрея Туманова. Если вам интересно, я расскажу вам больше про египетские обычаи. Пойдемте, пойдемте, Вера, приглашайте же и своего молодого человека.

- Он не мой, - сказала Вера смущенно и отступила от Валентина на шаг.

- А какие у вас в вашей семье особые... свойства? - вполголоса спросил Валентин, когда они шли по полутемному музейному коридору - на улице уже начинало смеркаться. Вера шла впереди с сэром Бенедиктом, они оживленно разговаривали.

- Ночами мы оборачиваемся в зубастых и когтистых чудовищ навроде прямоходящих волков, - сказала Маша без улыбки. - Мы бродим по городу в поисках неосторожной жертвы, а выбрав и настигнув ее, вдоволь напиваемся теплой живой крови. Предпочитаем знакомых. У них лучше букет.

Валентин неуверенно хмыкнул. Маша хихикнула, не выдержав положенной мрачной паузы.

- Вначале железным крючком через ноздри из тела извлекали мозг, - говорил сэр Бенедикт, одной рукой доставая из шкафа и ставя на стол большую жестяную коробку с печеньем, а другой - орудуя воображаемым крючком в чьих-то ноздрях.

- Затем острым эфиопским камнем делали разрез в паху, доставали внутренности, вот так, - он сделал обеими руками тянущий рывок, - и собирали их в четыре специальных сосуда - канопа. Но не сердце, сердце не трогали. Да вы угощайтесь, угощайтесь печеньем, молодые люди, что вы не кушаете-то? Лучшие бисквиты в Блумсбери, у нас там в трех минутах ходьбы от музея маленькая пекарня... Когда саркофаги готовили для транспортировки, в ящиках оставалось много места, вот я и упаковал туда пару десятков коробок печенья, знал, что здесь по нему скучать буду. Кушайте!

Маша сглотнула, отпила немного кофе. Вера кивнула, сказала, что совсем не голодна. Валентин пожал плечами и взял пару печений, захрустел сахаром.

- Очень вкусная выпечка, благодарю, - сказал он.