Соловьиная песнь (СИ)

Наконец, когда Билл, отпустив китаянку, сказал, что покажет «ученика Мясника», Мэри ожидала услышать свое имя, ведь она знала почти все трюки и могла с легкостью выполнить их. Но вместо этого он вызвал Джен, бывшую помощницу, как он выразился «настоящую ученицу Мясника». Нынешняя его ученица мгновенно вспыхнула от такого унижения, хотела было покинуть салон, но быстро одумалась, наученная прошлым опытом. Кое-кто из бандитов с удивлением глянул на Птичку, толкая локтем собеседника. Да, не для одной нее это было новостью. В любой другой раз она позволила бы эмоциям взять верх, но настроение подозрительности все еще владело Мэри, и она успокоила себя. «Что-то не так. Что-то точно не так. Только вот вопрос — с ней или со мной?» — спросила себя девушка, не отрывая взгляда от сцены. Дженни вышла, улыбаясь и шутя, как положено. Но Мэри, крайне проницательная в этот день, заметила легкую скованность движений Джен, она словно заставляла себя идти, хоть и походка ее была быстра. Зрители аплодировали, восхищаясь игривостью и грацией воровки. Все тут же забыли про обойденную стороной Птичку.

Бурное веселье вдруг оборвалось, когда нож угодил прямо в медальон, подаренный Мясником. Кто-то в зале вскрикнул. Мэри помрачнела, хотя ей следовало бы радоваться. И то, как Билл играл на публику, не смогло разубедить ее в неправильности происходящего. Даже у Дженни, которая фальшивила всю свою осознанную жизнь, в глазах читался неподдельный страх. Это был знак. И, хотя зеваки не понимали, какой смысл несло все происходящее, зато Мэри начинала понимать. «С ней», — растерянно закончила она свою прошлую мысль. Но, когда ученица по окончанию номера проскользнула обратно в толпу, Мэри снова крепко задумалась. «С ней ли?». И тут ей в голову пришла одна достаточно правдоподобная мысль. Она знала, что Амстердам подцепил воровку, окончательно забрал ее у Мясника. Когда Мэри прослышала об этом, на душе у нее стало гораздо спокойнее. Она считала, что эти двое всяко достойны друг друга. Так вот, а что, решила она, если дело вовсе не в Дженни, а в Амстердаме? Так она отчасти предугадала произошедшее далее.

Настало время тоста.

Каттинг поднял горящую чарку заявив, что черпает силы от победы над своими врагами, достойными врагами, чья кровь обагрила Пять углов шестнадцать лет назад. И тогда, когда он закончил свою речь, произошло нечто невероятное. В воздухе просвистел брошенный нож, тут же отбитый мгновенно среагировавшим Биллом, по всей вероятности, он ожидал этого. В руках Амстердама сверкнул пистолет, но не успел ирландец выстрелить, как замер и, растерянный, посмотрел вниз, где нашел вонзенный в собственные внутренности клинок. Дальше для Мэри было все как в тумане, она с трудом вспоминала, что говорил Мясник. Она помнила лишь отголоски воплей Джен и страшную картину расправы, а еще помнила, кем на самом деле оказался бродяжка. Когда тесак над сыном Священника взлетел вверх, Мэри зажмурилась, зная, что он сейчас вопьется в плоть юноши. Но как бы не так. Казнь продолжалась, и Билл, впервые пощадив врага из уважения к покойному Валлону, лишь оставил на лице неудачливого наследника огромную отметину, горящее клеймо от раскаленной стали.

Мэри пришла в себя, когда сына Священника выволокли наружу. Парень потерял сознание. Немудрено. Кто-то вообще удивлялся, как его черепушка выдержала такие страшные удары. Но Птичка, в момент экзекуции чувствовавшая какую-то смутную жалость, вернувшись в свое прежнее состояние, рассвирепела не на шутку. Почему Билл не убил этого ничтожного ирландского пса? Он ведь наверняка захочет еще раз испытать удачу. Теперь, конечно, пазл составился у нее в голове: Мясник заранее знал о грядущем покушении и был во всеоружии. Потому-то он разбил медальон шлюшки Амстердама. Если бы ирландец был в руках Мэри Грей, она бы никогда не отпустила его живым, будь его отец хоть самим Иисусом Христом. Это злило девушку, но ей хватало ума не лезть к Биллу, еще более зловещему с окровавленным лицом. Теперь он мало скрывал свою жестокую ярость. Его можно было понять, ведь Мясник впервые за долгое время приблизил к себе кого-то, пригрел эту гадюку у себя на шее. И какой монетой отплатил Валлон? Подлым ударом в спину. Мэри решила потихоньку убраться, не привлекая к себе внимания. Она хотела поговорить, но это подождет. Подождет, пока буря утихнет.

Ложась спать, она думала: «Значит, я не просто так видела этот сон. Он был отчасти вещим, не зря я не доверяла подонку».