Сольск

Зрение было серьезным преимуществом. Но у нее в руках были ножницы, и комната была весьма мала для того, чтобы с первой попытки вслепую она загнала его в угол. Если только она угадает, в какую сторону идти.

«Сейчас она услышит, как бьется мое сердце», – подумал Валя, сдерживая дыхание.

– Ты не можешь быть с нами, но ты не должен быть против нас. Ты не можешь быть против меня. Иди ко мне, сынок, не бойся. Это не больно. Еще можно все исправить, – она изменилась в лице и вдруг стала невероятно похожа на бомжа в ливневке, словно была ему сестрой-двойняшкой. – Тут ничего не поделаешь. Ты должен умереть, – она рассмеялась, широко раскрыв беззубый рот.

Валя почувствовал, как волосы приподнимаются у него на затылке, руки покрывает гусиная кожа – но не от кривляний Чупакабры, а от осознания очевидной перспективы. Из города он уедет один. Он взял с тумбочки ее очки и бросил их в дальний угол комнаты.

Смех оборвался. Она повернулась к нему спиной и, размахивая ножницами, медленно двинулась на звук. Путь к двери был свободен.

В четыре шага он вышел из спальни, больше не скрывая своего местонахождения.

– Ты не можешь бросить меня здесь. Не имеешь права! – кричала она ему вслед теперь уже снова своим голосом. – Я сломала ребра. Отвези меня в больницу. Или хотя бы помоги добраться до кровати. Прошу тебя…

Когда он вышел на лестничную площадку, дверь соседней квартиры открылась. В темном проеме появилась тетя Аня. Грязный распахнутый халат и пустые глаза на осунувшемся лице исчерпывающе свидетельствовали о ее состоянии.

– Иди ко мне…

Валя рванул вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, навстречу к единственному своему союзнику – солнечному свету.

32.

– Эй, ты здесь?

Проститутка вздрогнула и насторожилась. Он не переставал ей восхищаться, как заводчик умиляется размерами откормленной им свиньи или коровы, прикидывая килограммы мяса в туше. Форма действительно была огромна. В его виртуальной коллекции трофеев этот экземпляр займет почетное второе место. Больше нее был только червь с Желтой планеты. Но то был совершенно экстраординарный случай.

– У меня есть для тебя сюрприз. Время пришло. Ты неплохо поработала, и я готов выполнить свое обещание.

Он прислушался. Тишина. Но он точно знал, что где-то в пустой темноте бродил дух ее прежней личности. Они никогда не исчезают полностью, какая-то часть остается всегда. А вот какая – в данном случае он мог только догадываться. Единственно, о чем можно было говорить с полной уверенностью, что теперешняя она стала намного меньше, чем та, чтобы была до их знакомства.

– Сегодня вечером у тебя концерт на городском стадионе. Все желающие послушать, конечно, не поместятся. Они будут стоять снаружи. С твоего позволения я объявил вход свободным.

33.

Он то бежал, то останавливался и оглядывался назад.

Что если она снова пришла в себя, и сейчас беспомощно сидит на полу в середине комнаты? Разве такого не может быть? Да, это возможно, но, скорее, она притаилась за дверью с ножницами в руках, ожидая его возвращения.

– Она больше не моя мать, – сказал он себе, но прозвучало это как-то неуверенно. Всего лишь предположение. Точный ответ, весьма вероятно, стоил бы ему жизни.

Он сбежал не потому, что вдруг понял, что потерял мать безвозвратно, а потому что испугался. Потому что существо, которое поселилось в теле матери, хотело его убить. Как тогда во время расправы в суши-баре. ОН БРОСИЛ ЕЕ, ПОТОМУ ЧТО СТРУСИЛ. Этот невероятный и в то же время очевидный факт действовал на него как липкая лента на мух. Мысли стремились к нему, беспомощно вязли в нем и погибали. Возникало ощущение напряженной работы ума, в то время как в действительности сознание укусило себя за хвост и кружило на месте.

Солнце почти село, лишь треть диска краснела на горизонте. На перекрестке Валя свернул вправо. Черные силуэты, спрятанные в длинных тенях тополей, стояли вдоль дороги как молчаливые болельщики.

Только вряд ли они желали ему в этом забеге победы. Он почти слышал их единую для всех мысль: «Ты должен умереть».

Через час стемнеет. К этому моменту он должен оказаться в безопасном месте. Если верить расписанию, до прибытия поезда оставалось сорок минут. Достаточно для того, чтобы проработать запасной вариант.

34.

Машины перед гаражом (их было шесть – выбирай любую) покрылись толстым слоем пыли. На лобовом стекле некогда белого мерседеса кто-то написал пальцем: «Слава Богу, она вернулась». Навесной замок от гаража лежал на бревне.

Валя приоткрыл железную створку и заглянул внутрь. В гараже было темно. Прямо перед ним белел багажник вольво. Валя нащупал выключатель. Щелчок. Ничего не изменилось, кроме его ожиданий. Теперь он уже не был уверен, что хочет встретиться с Витькой. Следовало бы сматываться отсюда поскорее, если бы не гвоздик с ключами от ремонтируемых автомобилей на противоположной стороне гаража.

Под машиной что-то зашуршало.

– Это ты, Валюха?

Язык присох к небу. А впрочем, если бы и нет, он все равно бы ничего не ответил. Чупакабра – опасный собеседник.