Сольск

– Шведка опять поломалась. Второй раз за месяц. И опять ступицу снимать надо. Прикинь?

Валя пошарил по карманам. Телефон остался дома. Искать гвоздь с ключами на ощупь в темноте – безнадежная и опасная затея. Из ямы вполне можно ухватить его за ногу. Валя отступил на шаг назад.

– Эй, не уходи. Ладно? Кажется, ты все понял. Поэтому давай начистоту. Слушай, тебе лучше остаться с нами. Спускайся ко мне. Здесь хорошо. Прохладно.

Валя представил бледное Витькино лицо, измазанный соевым соусом рот и спрятанный за спиной гаечный ключ на тридцать два. Впрочем, это вполне может быть молоток или отвертка.

– Очень рекомендую. Это вовсе не так плохо, как могло тебе показаться. У нас дружная семья.

Внезапно возникший полчаса назад план, казавшийся железобетонно надежным, с треском провалился. Он ни за что не войдет в темный гараж. Оставался только поезд.

– Теперь я с ними. С моими девочками. Они все здесь. Не хочешь посмотреть? Теперь мы – одно целое, – Витьке не нужен был ответ. Он тянул время, отнимая минуту за минутой.

Валя бесшумно вышел из гаража.

35.

Он вспомнил, как в детстве носил подтяжки. Ядовито-желтого цвета с тонкой синей строчкой. Теперь он как будто снова был в них. Как будто их концы прицепили к двери квартиры и каждый шаг увеличивал силу тянущую его обратно.

«Кажется, я сломала ребра. Ты не можешь бросить меня. Помоги мне, сынок…»

А вдруг Чупакабра ушла. Оставила ее. Как после той сумасшедшей ночи, когда кровать скакала по всей квартире. Утром ведь мама снова пришла в себя. Вдруг и в этот раз она отступила. Можно вернуться и проверить. А даже если и не ушла…

«Тебе лучше остаться с нами…» «Это вовсе не так плохо, как могло тебе показаться. У нас дружная семья».

Валя тряхнул головой. Иногда это помогало избавиться от неправильных мыслей. Но в этот раз не сработало.

Когда до вокзала оставалось меньше двух кварталов, на пути возникли две фигуры. Обе были замотаны в тряпки как африканские бедуины. Огромные солнцезащитные очки закрывали глаза. «Времени в обрез, но можно успеть обойти их справа», – так он думал, пока не добежал до перекрестка. Четыре мумии перекрывали улицу от стены до стены. Их неторопливая походка подчеркивала безысходность положения.

Путь был отрезан. Ничего не оставалось, кроме как отходить вдоль забора из профиля к шлагбауму стройки.

36.

Люда проспала весь день, и когда проснулась, не помнила почти ничего из событий минувшей ночи. Она не помнила, как выкручивая руки в локтях, ползла ночью по безлюдному тротуару. Как затаилась в траве, прячась от проезжавшей мимо машины. Как спустилась в открытый люк. Не помнила грязь и две толстые ржавые трубы, уходящие в черный тоннель, жаркую влажную темноту и десятки холодных, но живых извивающихся тел под ногами. Не помнила их зловонное дыхание и горку черных камней, тянувшую ее к себе, потому что была сердцевиной того огромного существа, частью которого все они теперь стали.

Из-под земли она вместе с остальными выбралась только под утро. Многие к тому моменту пришли в себя и смущенно оглядывали друг друга. Но для нее сон продолжался.

Вернувшись домой, она быстро искупалась под душем, выкинула в мусорное ведро грязные изорванные джинсы и майку с бретельками. Потом забралась в давно остывшую кровать и заснула глубоко и безмятежно.

Утром ей позвонила Анжела:

– Привет, подруга. Как дела?

– Привет. Кажется, теперь заболела я. Третьи сутки в голове какая-то белиберда. Руки и ноги болят. Чувствую себя столетней старухой, – Люда села в кровати и обнаружила фиолетовый кровоподтек на правом колене. – Как у тебя? Ты решила свою проблему?

– Мусор на мусорке, если ты об этом. С определенного момента мое кредо – «никаких проблем». А тебе, я думаю, нужно развеяться. Пойдем вечером на концерт сходим.

– Куда?

– На стадион.

– А кто выступает?

– Пока не скажу. Пусть это будет сюрприз. Пойдешь?

– Ладно, пойдем. Только ты позвони за час, чтобы я успела собраться.

– Хорошо, договорились. Хотя, мне кажется, что вечером телефон нам будет уже не нужен.

37.

Шлагбаум был закрыт. Он нырнул под него, ожидая услышать лай и присматривая под ногами подходящий камень. Вместо собак он увидел кое-что похуже. На порожках новостройки сидели двое. Закутанные в пальто с рукавицами на руках в жаркий солнечный день, они выглядели персонажами сюрреалистического полотна. Один курил, просовывая сигарету между складками шарфа обмотанного вокруг головы. Второй, прикрывая ладонью и без того защищенные от солнца очками глаза, глядел на Валю. Капкан захлопнулся. Валя остановился посреди окруженного преследователями двора. Бежать было некуда.

Он посмотрел на оставшийся в его распоряжении пятак земли. Несколько пачек красного кирпича, поставленных друг на друга. (Может, забраться наверх и попробовать бросаться ими?) Пустой прицеп от грузовика со спущенным задним колесом. Несколько вымазанных в бетоне досок опалубки. (Если успеть подставить их к забору, то можно и перелезть.) И сторожка с приоткрытой дверью.