Сомнамбулы: Как Европа пришла к войне в 1914 году

Возможно, именно это и было целью Конрада, поскольку выяснилось, что в число лиц, причастных к торговле австрийскими военными секретами, входил один офицер Генерального штаба, по происхождению – южный славянин, Чедомил Яндрич, близкий друг Курта фон Хётцендорфа, сына Конрада. Чедомил и Курт вместе учились в Военной академии, вместе выпивали и веселились. Стало известно, что Яндрич, а также итальянская любовница Хётцендорфа-младшего (в этом отношении Курт был сыном своего отца) и другие их приятели были вовлечены в продажу итальянцам военных секретов, большая часть которых передавалась в Санкт-Петербург. Возможно, что и сам Курт фон Хётцендорф был причастен к шпионской деятельности русских, если верить заявлениям полковника Михаила Алексеевича Свечина, тогда – начальника разведки Санкт-Петербургского военного округа. Позже Свечин вспоминал, что среди австрийских шпионов, снабжавших Россию секретнейшей военной информацией, был и сын начальника штаба, который, как утверждалось, похищал рабочие документы в кабинете своего отца и выносил для копирования военные планы Генерального штаба. Можно легко себе представить влияние всех этих неприятных и запутанных событий на репутацию Конрада. В то время вина Курта фон Хётцендорфа (если он и вправду был агентом) не была раскрыта, но в мае 1913 года в Вене на заседании высокопоставленных военных под председательством Конрада было объявлено, что молодой человек виновен в сокрытии важной информации о своих разоблаченных приятелях. Призвав собравшихся офицеров вынести сыну самое суровое наказание, Конрад лишился самообладания и был вынужден на время покинуть заседание[350]. Несмотря на всё свое высокомерие, начальник Генерального штаба был глубоко деморализован разоблачением Редля, – настолько, что в летние месяцы 1913 года проявлял нетипичную для себя сдержанность в высказываниях[351].

Самым серьезным препятствием на пути агрессивной политики войны оставался Франц Фердинанд. Наследник престола усерднее, чем кто-либо другой, старался нейтрализовать влияние воинственных рекомендаций Конрада на руководителей страны. В начале февраля 1913 года, через шесть недель после возвращения Конрада на должность, Франц Фердинанд напомнил ему при встрече во дворце Шенбрунн, что «долг правительства – сохранение мира». Конрад с обычной прямотой ответил: «Да, но не любой ценой»[352]. Франц Фердинанд неоднократно просил Берхтольда игнорировать доводы начальника Генерального штаба и направлял своего помощника, полковника Карла Бардольфа, к Конраду со строгим указанием – не доводить министра иностранных дел «до крайностей». Конраду было заявлено, что Франц Фердинанд «ни при каких условиях не станет воевать с Россией»; ничего подобного у него и в мыслях нет, и что эрцгерцогу не нужно от Сербии «ничего, ни единой овцы, ни сливового дерева»[353]. Отношения между ними все более накалялись. Осенью 1913 года их взаимная враждебность перешла в открытый конфликт. В присутствии старших офицеров Франц Фердинанд резко отчитал начальника Генерального штаба за перемену диспозиции на маневрах без консультации с ним, эрцгерцогом. Лишь посредничество фон Аренау, бывшего начальника личного штаба Франца Фердинанда, помешало Конраду подать в отставку. Однако его вынужденный уход с поста был лишь вопросом времени. «После разоблачения Редля, – вспоминал один из адъютантов эрцгерцога, – Конрад сделался политическим покойником (…), речь могла идти лишь о дате похорон»[354]. После нескольких шумных пререканий в ходе летних маневров 1914 года в Боснии Франц Фердинанд надумал избавиться от неуправляемого начальника Генерального штаба. Если бы эрцгерцог пережил поездку в Сараево, то Конрад наверняка потерял бы свой пост. А «ястребы» потеряли бы самого решительного и последовательного своего представителя.