Сон девятый

Сторрам задумчиво перечитал аккуратно разграфлённый заполненный цифрами лист и поднял глаза на сидящего напротив Гархема.

— Я думал, обойдётся дороже. Гархем кивнул.

— Да, полковник. Весьма толково рассчитано. Можно, — он позволил себе улыбнуться, — и поощрить.

— Вы правы. Но не впрямую, а через ларёк.

— Разумеется. Из всех вариантов предпочтителен не лучший, а оптимальный.

Оба рассмеялись давней шутке. Сторрам подписал смету содержания — да, конечно, «опекаемых» и никаких «рабов» и прочей, как было сказано в устных дополнениях, архаичной вульгарности — и взял следующий лист. Гархем продолжал сидеть неподвижно и даже сохраняя на лице лёгкую вежливую улыбку, но Сторрам знал его слишком давно и хорошо и потому почувствовал его напряжение. Ну, конечно, этот перечень мероприятий по выполнению распоряжений всё того же Ведомства составлял он лично. И насколько начальник, нет, бери выше, командир, согласится с его выкладками и предложениями значат для него очень много. Гораздо больше суммы, которая встанет в ведомости выплат зарплаты и премий наёмному персоналу.

Сторрам читал быстро, но внимательно. Что ж… привычный распорядок почти не нарушается, затраты небольшие и перекрываются экономией на зарплате надзирателей, штат которых можно и нужно сократить, убираются доплаты за дежурства ночью и в выходные… вполне разумно.

— Разумно, — повторил он вслух, накладывая одобрительную резолюцию. — Списки и инструкции конкретизируйте самостоятельно.

— Благодарю, — склонил голову Гархем.

— А всю канцелярщину с прозвищами и прочим… Вот пусть он же и сделает.

Гархем снова кивнул, показывая, что понимает, о ком идёт речь и позволил себе ещё одну улыбку.

— К тому же ему никого к себе вызывать не нужно.

— Да, — согласился Сторрам. — Черновик пусть там внизу и составит. И переместите всё необходимое в его… — ещё одна улыбка, — кабинет.

— Я немедленно распоряжусь, — Гархем встал, демонстрируя рабочее рвение в тщательно дозированной на грани насмешки мере.

Сторрам с удовольствием поддержал невинную игру, столь же дозированно изобразив строгого, но справедливого командира.

Гархема сменила секретарь и, получив все бумаги для надлежащего оформления, регистрации и прочего, вышла. Сторрам встал и подошёл к панорамному окну, оглядел кишащий людьми и машинами рабочий двор. Нет, все эти… новшества не разрушат, не должны разрушить уже сложившуюся гармонию бесперебойно работающей машины. Слишком много он в неё вложил. Разрушать всегда легче и быстрее, один умелый сапёр, брикет взрывчатки на полудюжину камней весом, несколько долей на закладку и активацию, и от многоэтажного дома, результата полусезона, полных пяти декад, а то и больше, труда множества строителей, отделочников, архитекторов — аггел всех возьми! — остаётся груда развалин. А ведь все эти… указания и распоряжения, те же мины. Ну, так, постараемся сделать грядущие взрывы направленными не на нас, а в полезную или хотя бы безвредную сторону.

Что начальство — называть про себя их хозяевами он так и не привык — одобрило его выкладки, Ворон понял по отсутствию наказания и приказа переделать. Вот и отлично. Ловкий ход, подсказанный старшей по кухне Маманей, что заказывать надо «чёрной» крупы побольше, её считают кормовой и бросовой, дикуша по-нашенски, а она и дешевле, и пользительней, а на разницу можно чего другого прибавить, оказался весьма и даже очень. С крупами хорошо получилось: дорогого риса-салтыка — и круглого и длиннозёрного — ни на гем не прибавилось, а чёрной гречи-дикуши и жёлтого проса-пшена, что считаются кормовыми, побольше, и армейских «серого» овса-зернети и «жемчужного» ячменя-жита, как и раньше. Экономия получилась такой, что её удалось ненавязчиво распихать по другим статьям необременительно для начальства. Прошло и с рук сошло! Разумеется, все нашенские названия круп и других продуктов нигде, кроме как в его памяти, не зафиксировались, а уж пояснения о назначении некоторых блюд, что не всякая каша на каждый день пойдёт, это уж совсем никому и незачем… Да, а вот Рыжему бы понравилось, уж он бы повыспросил во всех подробностях. Вот ведь парень был, так и остался в памяти…

Ворон усмехнулся, ещё раз перепроверил итог сделанного уже с учётом новых годовых, сезонных и дневных норм ежедекадного расклада пищевого обеспечения опекаемого контингента — вот ведь… лицемеры! Обозвать рабов опекаемыми, а хозяев опекунами… как будто смена названия что-то меняет по сути — и твёрдо вывел итоговые цифры, подчеркнув, как и положено, тройной чертой.

И уже буквально за долю до сигнала на обед распахнулась дверь и четверо рабов под командованием лично Гархема втащили и поставили вдоль стены несколько шкафов с каталожными ящиками. Разумеется, Ворон встал при первом же появлении начальства и теперь молча наблюдал, как его закуток становится настолько тесным… так, это ж какую ещё канцелярщину на него сейчас повесят? Поистине, чем лучше работаешь, тем больше на тебя взваливают.