Сон девятый

— Руки вверх, ладони вперёд.

Вот оно что! Ну… ну… Он, не спеша и не усердствуя, поднял обе руки на уровень лица, чтобы, если что, то успеть если не отразить удар, то хотя бы прикрыться, развернув ладони в сторону управляющего. Смотри, убедись, штафирка, лягва голозадая, аггелом траханная, ну… Он делал всё медленно и плавно, но управляющий отшатнулся, как от выпада. Значит, знает. Тем лучше. А теперь что? И тут опять непонятное. Управляющий отвернулся, взял со своего стола… газету и протянул ему.

— Читай! Да, вот это!

«Фабрика маньяков»?! Это… это что? Он читал и чувствовал, как шевелятся на голове отросшие волосы. Ну… ну про всё, почти всё… да, так оно всё и есть… и что теперь?

— Прочёл? — ворвался голос управляющего. — Давай сюда.

Он отдал газету и приготовился услышать… приговор. И куда его после такого? На шахты? Или сразу к ликвидации с утилизацией?

— Пока всё нормально было, — подал голос стоявший у двери смотритель.

— Вот именно, что пока, — управляющий швырнул газету на стол. — Держать на внутренних работах. К клиентам не подпускать ни под каким видом. А ты… — управляющий всё-таки не выругался и не назвал его вслух маньяком, — при малейшем… о шахтах мечтать будешь. Понял?

— Да, господин управляющий, — равнодушно ответил он.

Его отвели обратно в рабскую зону. И вот там его накрыло, чуть в разнос не пошёл. Но ему быстро дали выпить кружку травяного отвара и уложили. Сутки он провалялся в беспамятстве и встал… ну, почти в норме. И вот на внутренних. Нет, тоже не так уж и плохо. Что там голозадые наговорили Старшему и Матери он не знает и не спрашивает, и его — спасибо Огню — никто и ни о чём. И злобы-то у него на управляющего особой и нет. А вот с кем бы ему хотелось встретиться, хоть здесь, хоть за Огнём, так это с этими двумя: тем спецовиком и журналюгой. Вот с ними бы… вот их бы… чтоб умирали долго и больно. Один за то, что язык распустил, наплевал на всё от неразглашения до присяги и всё выложил, а второй за то, что записал и в газете всем на потеху тиснул. Дурак и сволочь.

Торр ещё раз придирчиво оглядел циферблаты, проверяя уровни, и приступил к заполнению таблиц, сводок и заявок. Работа эта муторная и требующая внимания. А как раз конец декады, и ему сводки и заявки сдавать. Так что, всё остальное пока побоку. Но он их — трепача и писаку — ещё встретит, Огонь справедлив и даст ему шанс.

Аргат

Есть частое, есть обыденное и рутинное, ожидаемое и неизменное, а есть и неожиданное. Но присмотришься, подумаешь и поймёшь, что это — та же самая обыденность и рутина. А бывает… Да, такого у него ещё не было. И насколько он знает, у его непосредственного предшественника тоже. Личное приглашение на личную и сугубо конфиденциальную встречу и беседу. Место и время определяет пригласивший. Енот на всякий случай проверил по своему ежедневнику, да, точно вписывается в «окно», предусмотренное именно для таких спонтанных и неожиданных дел. Но другого и быть не могло. Храм — слишком серьёзная… организация, чтобы допускать нестыковки и прочие случайности. Так что… так что пора.

Он захлопнул ежедневник, прошёлся взглядом по безукоризненно убранному столу в личном кабинете и вышел.

Пустынный коридор, мягкий достаточно яркий, но не режущий глаза свет, глушащие шаги циновки. А вот и нужная безымянная и безномерная дверь с аккуратно прикреплённым на уровне лица листком с эмблемой Огня. Но это не дверь внутреннего маленького, практически тоже личного Храма, это… шагнул, так иди, и Огонь тебе в помощь и защиту.

Казавшаяся на первый взгляд монолитной, светлая — под тон стен — гладкая дверь вдруг разделилась по горизонтали, половинки уползли вверх и вниз, Енот, перешагнув порог, оказался в плотной темноте.

Впереди вспыхнул яркий, но не режущий глаза огонёк. Что ты к Огню, что Огонь к тебе. Вперёд и не оглядывайся, обратного пути не будет.

Вдруг узкий — двое с трудом разойдутся — тёмный коридор резко расширился и стал залом с круглым столом-очагом в центре, погас, вернее, исчез огонёк-маяк, но загорелось невысокое, чтобы не слепило сидящих за столом, но достаточно сильное пламя в очаге, и из темноты выступил человек в простом одеянии храмовника с опущенным на лицо капюшоном. Одновременно они подошли к столу и сели на каменные тумбы напротив друг друга, не разделённые, а соединённые светом. Медленно поднялись очень белые руки с длинными тонкими пальцами и откинули капюшон. Енот склонил голову, молча приветствуя Хранителя Священного Огня. Беззвучно и синхронно шевеля губами, прочитали молитву Огню и застыли, пристально глядя в глаза… собеседника? Да, они собеседники, хотя ни слова ещё не произнесено, а соперники, союзники, противники или враги? Это и решится в разговоре.

Мгновения складывались, прессовались в доли, а они сидели и молчали, неотрывно глядя друг другу в глаза. И первым всё-таки заговорил Глава Храма, как, впрочем, и положено инициатору встречи.

— Другого варианта нет?

— Любой другой гибелен, — сразу ответил Глава Ургайи.

— Когда война?

— С согайнами в этом году, сезон уточняем. С айгринами… в зависимости от результатов этой.