Сон Ястреба

У нас всё иначе. Сила покойника остаётся в его жилище и первый, кто войдёт туда, будет обязан принять наследство. Хочет того или нет. Причём неважно, является ли он соплеменником умершего, или человеком сторонним. Я знавал даже одного монаха, что заночевал в таком проклятом доме. То-то беднягу корчило, когда он осознал неизбежное.

Нечто подобное и с Кугураком. Обычай не предусматривает отказа или сомнений. Иди и сделай! Словно я какой-нибудь холоп подневольный.

– И как это всё происходит? – спросила Мена, задвинув в печь горшок. – Ты должен пройти какой-то обряд, испытание?

– Да я и сам не знаю. Но никаких обрядов вроде бы не предусмотрено. По крайней мере, простые люди и даже жрецы в этом не участвуют.

– Ага, стало быть, ждёшь весточку от богов?

– Вроде того, – неопределённо промычал Сокол.

Он выговорился и больше не хотел продолжать разговор. Почувствовав это, Мена умолкла. Будет ещё время всё выяснить.

***

Сколько помнил себя Сокол, с высшими силами он всегда на ножах был. Не признавал за ними права судьбы людские вершить. Им, небожителям, людская возня никогда не была понятной, тем более близкой. А раз так, то лучше с богами порознь жить. И не напоминать лишний раз о себе.

Конечно, могут и раздавить, не заметив, но тут от случая многое зависит. А когда вспомнят, так ещё хуже будет. Заровняют с досады целый мир, как рисунок неудачный на песке. И новый чертить возьмутся.

Сперва владык небесных Сокол и заподозрил в пакости. Случалось им ссориться, даже драться. И вот надо же, какую кару ему придумали. Самого в ненавистную шкуру затолкать. Изощрённая месть.

Часто бывает: когда беда наваливается, многие первым делом виноватого начинают искать, и лишь потом думать, как выбираться из западни.

Так и с чародеем произошло. С неделю он ходил (а больше лежал) сам не свой. Пёс, чуя хозяйское настроение, только что по ночам не скулил. Но дни шли, а никакого знака от богов, никакого вестника из мира духов не объявлялось, и чародей понемногу стал успокаиваться. А как только пришёл в себя, так и мысли вдруг заработали – а нельзя ли как-то судьбу обмануть, выкрутиться из ловушки обычая?

Мена всё больше молчала. За домом присматривала, еду готовила, и лишь увидев на лице Сокола прояснение, спросила:

– А что случится, если ты вообще ничего делать не будешь?

– Это я и собираюсь выяснить, – улыбнулся Сокол.

Но как-то натянуто улыбнулся. Выяснять-то на собственной шкуре предстояло. Всё слишком уж просто. А где просто, там куда труднее лазейку найти.

– И много времени осталось?

– Кто его знает. Может день, может год. У богов время иначе течёт.

Он вздохнул, а Мена решила мысль подтолкнуть.

– Если всё дело в старшинстве, то нельзя ли обойти как-то твой возраст?

– Думал уже об этом, – Сокол отмахнулся. – Никак от лишних лет не избавиться. Ладно, будь что будет. Пока к прежним делам вернусь. Вон Борису обещал на свадьбу подъехать, да на съезд княжеский. Собираться пора… а там посмотрим.

Глава XX. Аравиец

Смуглого иноземца люди приметили сразу. Таких и среди купцов не часто встретишь, а этот один пришёл – без товара, без корабля, без отряда. Зато на коне, что иных кораблей вместе с товаром стоит. В сказках за подобных животных целые царства в ноги швыряют.

На посад, где купцы обитали, гость заскочил ненадолго, да сразу по городу взялся рыскать. Вид у него был потёртый – немало, видимо, испытал он в пути – но взор гордый, даже надменный. Смотрел чужак на мещёрцев, словно князь на холопов. Смотрел, не скрывая презрения.

На это презрение и наткнулась Мена, когда отправилась на торг за покупками. Смуглый мужчина стоял на возвышении, держа красавца коня в поводу, и скользил взглядом по толпе горожан, точно искушённый конюх по табуну, выискивая в пёстром мельтешении мастей по каким-то своим приметам нужную лошадь. У Мены возникло чувство, что тому, кто окажется избранным, его взгляд не предвещает радость.

Не простым Мене гость показался. Колдун не колдун, но чарам не чужд. Ёкнуло сердце. Не за Соколом ли незнакомец явился? Не тот ли ожидаемый посланец?

Забыла девушка про покупки. Встав в сторонке, наблюдать стала.

Вот Блукач, городской юродивый, заметив гостя, подошёл вплотную и пропел еле слышно:

– Ищи, Идущий по следу, ищи. Напрасны старанья твои, впустую потратишь время. Что с воза упало, то пропало для тебя навсегда…

Иноземец, глянув на старика с раздражением, вернулся к поискам.

Где-нибудь в Которово, не спустили бы чужаку наглости. Но город иное дело. Здесь за погляд денег не берут, и в репу не отмечают. Мещёрцы ёжились, спешили убраться подальше от торга, однако осадить смуглого не решались.

Лапша первым не выдержал. Да и должность обязывала. Подошёл к гостю с двумя парнями. Спросил, кто таков да чего здесь ищет, честных людей тревожит.

Тот на воеводу посмотрел, быть может чуть менее надменно, нежели на обычного горожанина. Кашлянул сухо, вместо ответа кусок кожи с ханским знаком протянул, мол, по государеву делу явился. А раз так, то во всём ему помогать следует, а вот расспрашивать, напротив, совсем некстати.