Сон Ястреба

– Не разбойники это, – говорили люди.

– Догадываюсь, – кивал Лапша. – Ну, а если тот самый, что по государеву делу следствие ведёт, то тем более не резон мне встревать. Годами нас ордынцы не трогали, так и не стоит напоминать о себе лишний раз.

Прав был по-своему воевода. Не об одном ком-то, о целом княжестве заботился. Но людям от этого спокойнее не стало.

Тут из Елатьмы вести пришли, что двоих подручных того купца зарезали прямо на глазах сображников на тамошнем постоялом дворе. Спьяну подробностей рассказать никто из свидетелей не смог. Вернее смог, но смутно. В одном все сходились: убийца один был. Слова не сказал, выхватил саблю и порубил бедолаг.

– Двое осталось из этих-то пришлых, – говорили люди. – Один точно в Муром ушёл, а второй где-то в наших краях скрывается.

– Ш-ш! – осаживали болтунов другие. – Незачем изверга чумазого на след наводить.

***

Араб арабом, но и свои заботы Сокола не оставили. Рябиновый посох ему теперь в каждой палке мерещился. И сны тревожные не отпускали. Зловещими были сны. Что-то вызревало внутри него. Ждало часа, чтобы предъявить на душу свои права.

– Такое ощущение, что я вижу чужие сны, – пожаловался Сокол Мене.

– В смысле?

– В них нет ничего мне знакомого, известного, никакой зацепки для понимания или намёка на что-то действительное. Словно письмо на чужом языке, рассказывающее о чуждом мире и предназначенное совсем другому человеку.

– Может, таков мир Кугурака? – предположила Мена.

– Ерунда, – отмахнулся чародей. – Он не должен многим отличаться от яви. По сути, там обитают наши же предки и… наши страхи.

Они с Меной до ночи засиделись, разгадывая сны и обсуждая возможные лазейки, но ничего нового так и не придумали.

– Чувствую, не много времени осталось. Что-то решать надо.

Чародей погладил бороду. Наткнулся взглядом на меч и сказал твёрдо:

– Пора в Угарман двигать. С Борисом давно договорился. Но не только за этим. Угарман на полпути к Ветлуге. Думаю, там кое-что узнаю у колдунов местных. Со стариками поговорю, какие остались ещё. Может, и найду ниточку верную.

– С тобой пойду, – решительно заявила Мена и приготовилась уже отвечать на возражения товарища.

Тот посмотрел на девушку, но спорить не стал. Он и сам был рад, что не одному предстоит в такую дорогу пускаться.

– Значит, за день-два дела в городе утрясём, а там и выйдем. Даже с запасом получится. Хотя в таком положении запас лишним не будет.

Однако не пришлось им эти расчёты в жизнь воплотить. Вновь судьба вмешалась. Сперва Мена почуяла близость того самого мрачного гостя. Значит, вернулся в город араб, несмотря, что кровь за ним числится. Потому и ночью пришёл – знал, наверное, что теперь никакая тамга защиты не даст. Стало быть, не успокоился, не всем ещё отплатил.

– Где-то рядом бродит, – заметила Мена.

Сокол кивнул. Тоже почувствовал чужака.

– Чего ему здесь-то нужно? – удивилась девушка.

И тут в дом поскреблись. Они переглянулись тревожно, но пёс отнёсся к шуму спокойно и чародей, вполне доверяя животному, открыл дверь без опаски.

На пороге стоял молодой парень – один из четвёрки, что прибыла со злополучным купцом. И один из двух выживших. Сказать, что гость был напуган, значит, ничего не сказать. На бледном лице ни кровинки не разглядеть. Парня трясло, как от лихоманки. Руки дрожали.

Сокол даже расспрашивать не стал, что, мол, случилось, да какое дело в такой час привело. Впустил беглеца в дом и едва закрыв дверь, резко сказал:

– Я помогу тебе укрыться, если ты мне расскажешь, в чём всё-таки дело. Что не так с грузом вашим?

Парень смутился. Клятву ли он давал страшную, вину ли за собой какую чувствовал, но, видимо, нелегко ему было начать рассказ. Он и не начинал. Молчал.

Сокол прошёл в комнату, указал парню на лавку, сел сам. Мена смотрела на гостя нарочито равнодушно, не желая словом или вопросом испортить задумку товарища.

– Я ведь не из любопытства спрашиваю, – продолжил Сокол, умерив немного напор. – Пойми ты, с вашим товаром теперь мои друзья связаны. Их головы твой покойный хозяин подставил. Поэтому расскажешь мне всё как есть, если жить хочешь.

Никакой жалости к парню он не испытывал. Во-первых, тот сам виноват. Удирать вовремя надо было, как груз скинули. Во-вторых, у чародея иных забот через край валило, и жалеть кого-то ещё ему недосуг. Ну, а в третьих, друзей нужно предупредить.

– Может, варево дашь ему выпить? – предложила Мена. – То, что языки расплетает.

– Нет уж, – возразил Сокол. – Пусть сам свой страх преодолеет. Ему и самому в этом немалая польза будет. Скажет сейчас всё, как есть, значит и потом силу найдёт бороться. А если чарами из него вытащить правду, он только сломается.

Впрочем, это он больше для гостя сказал.

А тот, вот упрямец, по-прежнему молчал. Уже и без чутья колдовского слышно было, как где-то возле чародейской слободки ходит человек. И Сокол, и парень понимали, по чью душу ночной прохожий явился. И спасало оную душу, что в дом чародея аравиец соваться пока не решается. Ждёт, когда выйдет жертва.