Сон на пятницу (СИ)

Подбежав к столу, она дотронулась до руки Штольмана.

- Пожалуйста, выслушайте!

На бесконечные секунды их взгляды встретились. Утонув в голубых глазах Анны, Штольман сжал ее пальцы и поднес к губам. Даже сердясь на нее, он едва удержался от объятий.

- Рад вас видеть, драгоценная Анна Викторовна.

«Что я несу? Надо напомнить Анне о правилах безопасности, а не поддерживать в расследованиях», – мелькнула здравая мысль, но, как с недавних пор выяснил Штольман, рядом со своей юной и порывистой невестой он не всегда мог думать здраво.

После размолвки Анна не ожидала такой теплой встречи. И сейчас, когда ладони ее были в горячих руках Якова, она замерла, наслаждаясь и закрыв глаза.

- Аня, – шепнул Яков, – что ты хотела сообщить?

Она открыла глаза. Штольман стоял совсем рядом, держал ее за руку, улыбался своей невозможной улыбкой, от которой перехватывало дыхание и становилось тепло на сердце.

- Я?

Он серьезно кивнул.

- Ах, да, – Анна вздохнула и вернулась в реальность.

…

Вглядевшись в портрет Грицаевой, который Анна нарисовала по его просьбе, Яков внезапно понял, кого ему напоминает экономка баронессы.

- Минуту, Аня, – он вышел в коридор и тут же наткнулся на Коробейникова.

- Антон Андреевич, взгляните.

Молодой полицейский рассмотрел рисунок и подтвердил: – Это Софья Грицаева, о показаниях которой вы, Яков Платонович, недавно осведомлялись. А откуда портрет?

- Она при вас всегда в платке была?

- Точно так. Говорила, что овдовела, траур соблюдает.

- Было ли в показаниях Грицаевой что-то про визит господина Неверова к баронессе?

Антон помотал головой.

- Нет, точно не было, я бы запомнил. Да в чем же дело?

…

В кабинете Яков объяснил свою мысль.

- Похоже, что баронесса обнаружила недостачу в деньгах фонда, к которому имел отношение Неверов. И справедливо его обвинила. Он испугался, убил баронессу, подставив Аглаю и ее дружка. А затем зачистил единственный ведущий к нему след – убил экономку. Но выходит, это он сделал совершенно напрасно, Грицаева по просьбе фон Берг даже в полиции ничего про него не рассказала.

- Ну, Яков Платонович, как вы легко все эти убийства распутали, – восхитился Коробейников.

Штольман покачал головой.

- Нет, я так бы и блуждал в трех соснах. Если бы не Анна Викторовна.

Он взглянул на девушку и не услышал, что спросил Антон. Анна, не отрываясь, смотрела на Штольмана так, будто он был богом и искусителем в одном лице. Во взгляде ее читалось обожание и восхищение.

И что-то еще, чему Коробейников не мог подобрать слов. Густо покраснев, он вышел из кабинета, сжимая в ладони так и не подаренную игрушку.

…

- Анна Викторовна, я провожу вас, – Яков догнал Анну, выходившую из управления.

- Не беспокойтесь, Яков Платонович, – легко улыбнулась она. – Я под охраной.

Она остановилась за воротами управления и повернулась к Штольману.

- Яков, спасибо тебе.

- За что, милая?

- За цветы в моей комнате. Они очень красивые.

Штольман недоуменно вздернул бровь, но в этот момент к ним подошел Клюев.

- Доброго дня, Анна Викторовна, Яков Платонович, – приторная улыбка на лице помещика погасла, когда он коротко кивнул Штольману.

- Надеюсь, Анна Викторовна, вам понравился мой букет.

Непроизнесенный вопрос замер на губах Штольмана. Бешенство поднялось откуда-то из горла, мешая ясно мыслить и грозя потерей самообладания.

«В спальне Анны его цветы? В спальне?? Он там был???»

- Совет да любовь, – ядовито произнес он, разворачиваясь на каблуках, и скрылся за воротами.

- Ой-е-ей, – тихо пробормотал маленький призрак, скрытый от Анны будкой охранника.

- Кажется, что-то пошло не так.

Комментарий к Часть 18. Букет Дорогие читатели, сердечно поздравляю вас с наступающим Новым Годом!

Желаю крепкого здоровья и семейного счастья.

А также желаю всем нам – посмотреть, наконец, этот долгожданный второй сезон)))

С праздником!

====== Часть 19. Овраг ======

Анна не знала, смеяться ей или плакать. Штольман, внушавший ей восхищение умом и проницательностью в расследованиях, в тисках ревности превращался в глупца.

- Андрей Петрович, соблаговолите объяснить, как вы бросили букет в мою комнату? Забрались по стене? – спросила она Клюева.

- Я? – удивление на лице молодого помещика вряд ли было наигранным.

- Анна Викторовна, было раннее утро. Я не хотел будить вас или ваших родных и оставил букет у входа. Кстати, там была записка. Вы ее прочитали?

«Записка? Не было там никакой записки. Одуванчик был. Ведь именно одуванчики подарил мне Яков по пути из Торжка», – Анна стала подозревать, что глупец тут не один.

«Ничего не понимаю. А Яков тоже подумал, что Клюев лазал ко мне в спальню и целовал меня, пока я спала? Надеюсь, не о том, что я дала повод»

Она вздохнула.

- Какой букет это был, Андрей Петрович? Может, мы вообще о разном говорим?

- Анна Викторовна, разумеется, розы. Только они достойны вашей красоты.

…

Распрощавшись с соседом, Анна нацарапала мелом крестик на двери бакалейной лавки поблизости от участка, и, не оглядываясь, поспешила к пролетке.

- В больницу, господин Вальцов, – попросила она, и вдруг замерла, занеся ногу над подножкой.