Сон в летнюю ночь

И правда, сволочи, за что убили парня? Расисты поганые! Что им, морда его не понравилась? Кожа черная? Губы толстые? Так что теперь, если мне чья-нибудь морда не приглянулась, сразу мордой – об стол? Или как? А мне, может, ихние белые морды не нравятся… Иной раз так и бывает: идешь себе по улице, вроде бы и настроение ничего… Как вдруг видишь – стоят… И такие морды, что хочется прямо с размаху… чем ни попадя! И пинать потом, пинать гадов! Тьфу, пропасть! Чистые нелюди! Не наша порода! Нарочно их кто-то выводит, что ли?

Титания

О, нежный, нежный смертный, спой еще!

Мой слух попался в плен к твоей руладе!

Мои глаза – покорные рабы

Твоих полубожественных достоинств,

Что силой заставляют мой язык

Тебе в любви немедленно поклясться!

Подхват

Э… Мадам! Вы, по-моему… Хотя, конечно, в наше время любовь с умом не очень-то… Разве что мы с вами их того… Ну, как говориться… Иа-иа-иа!

Титания

Как дьявольски собою ты хорош,

Так и чертовски просто остроумен!

Подхват

Ну, бывает иногда… Так может, мы пойдем куда-нибудь? На какой-нибудь огонек из лесу подальше…

Титания

Вон из лесу? Мечтать – и то не смей!

Я, если хочешь знать, царица фей!

Куда ни глянь, кругом мои владенья,

А ты ко мне попался на съеденье!

Я так тебя люблю и так хочу,

Что кажется, вот-вот и проглочу!

Вперед! Не упирайся, ты – со мной.

К тебе приставлю духов целый рой —

Хоть жемчуг принесут с морского дна…

Да хоть луну! Нужна тебе луна?

Ласкать нам станут зрение и слух…

Ты смертный, да? А тоже будешь дух!

Изменится повадка и привычка…

Горошек, Паутинка, Моль, Горчичка!

Горошек

Всегда готов!

Паутинка

И я!

Моль

И я!

Горчичка

И я!

Все четверо

Чего изволите?

Титания

Живехонько, друзья,

С удобством усадите на корягу

Вот этого – ой, мама! – симпатягу!

И быстро принесите все, что надо —

Крыжовника, малины, винограда,

От диких пчелок свежего медку,

Коньяк и сыр с лимоном к коньяку!

Под зад ему тюльпанов накидайте,

От морды мух крапивой отгоняйте…

Хорош ведь, правда? Ах, ты, сукин сын!

Отныне он – ваш новый господин!

Приветствуйте его!

Горошек

Хайль, смертный!

Паутинка

Хайль!

Моль

Хайль!

Горчичка

Хайль!

Подхват

А! Не хай! Со всем моим благородием позвольте узнать, как имя вашего благородия?

Паутинка

Паутинка!

Подхват

Очень приятно, мадмуазель Паутинка! Если я порежу палец, не премину обмотать его вами. А вас как, милостивый государь?

Горошек

Горошек!

Подхват

Рад знакомству, господин Горошек! Мне уже доводилось прежде встречаться с вашей добрейшей матушкой Тыквой и с вашим бравым батюшкой Стручком. А вы, голубчик?

Горчичка

Я – Горчичка!

Подхват

Как! Тот самый! Знаю, знаю, что вашему брату Горчичкам приходится терпеть! Меня прямо до слез иной раз пробирает от того, как с вами обращаются этот бессовестный майор Ростбиф на пару с наглым, лысым господином Сосиской!

Титания

Ведите в спальню милого скорей!

Луна – в слезах, и плачут вместе с ней

Лопух, ромашка, лютик и репей…

Наверно, по невинности моей!

Подхват

И-а-а-а!

Титания

Уста ему заткните чем-нибудь!

Уходят.

Сцена 2

Входит Оберон, следом – Пак.

Оберон

Ну что там, Пак? Жена-то? Пробудилась?

Пак

Проснулась.

Оберон

И влюбилась?

Пак

Да, влюбилась.

Оберон

В кого?

Пак

Любовь, как говорится, зла…

Оберон

В козла?

Пак

В осла. Ну, в принципе – в осла.

Оберон

In principae? Откуда это слово

У плута беспринципного такого?

Пак

О том, что глупо, низко или сально

Люблю повествовать рационально.

Оберон

А правильнее было бы утробно,

Без принципов, но более подробно.

Пак

Ну, значит так. Примчался я к тому,

Вы знаете, заветному холму,

Где, положив под голову цветок,

Титания спала без задних ног.

А там, прошу прощенья, афиняне

Разучивают пьесу на поляне,

По-моему, рассчитывая ею

Доставить удовольствие Тезею

В тот день, когда сей царственный чудак

С жестокой Ипполитой вступит в брак.

Придурки репетировали там

Отборные! Но пуще всех Пирам!

И лишь за куст он вышел на минутку,

Я учинил с несчастным злую шутку —

Лица его в порыве вдохновенья

Ослиное усилил выраженье.

И вот из-за куста идет к друзьям

С ослиною башкою наш Пирам!

Дружки его до смерти испугались

И по лесу, как зайцы, разбежались.

А я давай их путать и водить,

Визжать, стенать, дурнинушкой вопить,

И этой гонкой так парней запарил,

Как будто им зады наскипидарил!

Титания меж тем глаза открыла

И, увидав осла, себя забыла.

Оберон

Вот здорово! Осел! Ну просто класс!

А мой другой ты выполнил приказ?

Закапал сок упрямому подростку?

Пак

Застал его, когда он дрыхнул в доску!

А рядом – та, что в парня влюблена.

Проснется он, и сразу – оба-на!

Входят Диоген и Ксантиппа.

Оберон

Постой! Вот он идет!

Пак

Чего – постой?

Девчонка – та, а парень был другой!

Диоген

Ксантиппа, умоляю, не стесняйся!

Расслабься прямо здесь и мне отдайся!

Ксантиппа

Расслабиться? Да я и так без сил!

Признайся, ты Сократа погубил?

Злодей! Но как? Но как ты сделал это?

По горлу бритвой? Нет, из пистолета

Ты пулей вышиб милому мозги!