Сон в начале века

Дома меня не ждали: мать сидела на работе, отец в нетрезвом виде чем-то гремел в сарае, сестра спала после ночной смены, братишка мучался в школе. Сняв кепочку, выплюнув сигаретку, я попил из ковша воды, сбросил с ног говнодавы, прошел в залу и увидел, что у нас дома ничего не изменилось. Из сарая притащился отец, который стал тыкать мне в грудь корявым своим пальцем и говорить, что мало мне дали, что он бы дал больше, потом из школы пришел братишка и сразу я увидел, что раз братишка такой обкуренный, здесь барыги времени зря не теряют, потом пришаркала мать, швырнула на стол серые сосиски и буханку черного, обняла меня и заплакала, а последней в залу вошла сестра, зевнула и послала всех к такой-то матери.

Повидаться со мной пришли пара-тройка дружков и пара-тройка прежних моих подружек. И у них у всех видок был неважнецкий. Какие-то они все были дохленькие, зашуганные, кожа бледная. «В чем дело? — поинтересовался я. — Что с вами, ребятки?» — а они ничего связного не сказали, лишь позвали в привокзальный кабак, где, как раньше в чайной, собирались все наши крутые. Что ж!

Там мы уселись, сделали заказ, но отдохнуть по-человечески не удалось: одного из приятелей позвали какие-то люди, а когда он вернулся, то передал мне приглашение подойти к столу этих людей. Я оглянулся через плечо: среди приглашавших не было ни одного серьезного человека, но в тогдашнем моем положении не с чего было делать морду лопатой. И я к ним подошел. Мне пододвинули стул, начали хлопать по плечу, стали наливать водку и накладывать салат оливье. Меня называли хорошим парнем и другом, но не было никаких сомнений: эти ребята знали, что несколько лет назад я взял на себя чужую вину, никого не заложил, и они хотят втянуть меня в такое дело, в котором им нужен столь же неразговорчивый человек. Мои худшие подозрения подтвердились.

Через несколько дней, я пил пиво в центральном сквере. Клумба вокруг статуи Ленина была неухоженной, на голове вождя засыхал свежий слой птичьего дерьма. Тело мое ныло, но не это волновало меня. Дело было в моем сне.

Один и тот же сон преследовал меня давно, почти с первого дня возвращения. В нем все происходило в одном южном городе, где было много красивых белых домов, а за зелеными купами деревьев синело море. Во сне я совершал одно и то же — распахивал дверь одного из домов, поднимался по лестнице, заходил в комнату, в которой не было никакой мебели, а стоял только сейф, открывал тяжелую дверцу, начинал нагружать большую сумку его содержимым — пачками денег, в комнату поочередно вбегали какие-то люди, я, даже не разгибаясь, стрелял в них из тяжелого черного пистолета, люди падали, хрипели, сучили ногами и умирали, а я продолжал накладывать деньги, продолжал накладывать и накладывать.

Я допил бутылку, закурил сигарету, и тут ко мне подошел один из тех, кто в кабаке хлопал меня по плечу и угощал салатом. Видимо, этому человеку тоже снились странные сны: он был бледен и худ, красные глаза обведены темными кругами. Он не захотел садиться рядом, а сказал, что кое-кто неподалеку хочет со мной познакомиться. И действительно — за сквером, позади ларьков, стояла видавшая виды «восьмерка», в которой двое мужчин играли в карты на заднем сиденье, а водитель оказался прежним моим одноклассником, бывшим чемпионом области по греко-римской борьбе.

Мне открыли дверцу, я сел рядом с водителем. Одноклассник стрельнул в мою сторону заплывшими свиными глазками, и уже по этому стало ясно: ничего хорошего не жди. Несколько минут игра еще продолжалась, а потом один из игроков громко спросил: «Ну, что?!»

— А ничего! — ответил я.

Игроки бросили карты. Один вылитый мент-отставник, другой смуглый, с золотыми зубами. Смуглый хлопнул водителя по плечу, и тот тронул с места машину. По нашему городку особенно не покатаешься. Вплоть до шоссе все разбито тракторами. Но мой одноклассник оказался хорошим водителем: он ловко проехал по центральной улице, потом умело миновал все колдобины на дороге до шоссе, а на шоссе вдавил педаль газа, и мы полетели.

«Значит, так, — сказал смуглый. — Поедешь в одно место. Нам там должны. Привезешь деньги и делай что хочешь». «Их тебе отдадут, — пояснил мент-отставник. — Без проблем. Скажешь — Круг послал». «А не отдадут, мочи всех, — добавил смуглый. — Никого не бойся. Скажешь: Скачок разрешил!»

Бывший одноклассник затормозил, меня бросило вперед. Мент-отставник и смуглый хлопнули дверцами и пошли к поджидавшему их «мерседесу». «Мерседес» стоял на штрафной стоянке возле поста ГАИ. Они сели в него, скрылись за затемненными стеклами, «мерседес» вырулил со стоянки и поехал в сторону областного центра. Постовой отдал «мерседесу» честь.

— Ну ты и влип! — сказал одноклассник. — Если не привезешь деньги, и тебя уроют, и твою семью. Вот, в этом конверте билет, гроши на дорогу, ствол тебе даст тот, кто встретит на месте. Удачи!