Сон великого хана. Последние дни Перми Великой

— О, Матерь Бога Живого! — воскликнул он, хотя в действительности восклицание его оказалось невнятным шёпотом. — Не знал я Тебя раньше, но от христиан слыхал о тебе... И рад бы я исполнить волю Твою, но нельзя назад ворачивать... Никогда не отступал назад сагеб-керем — владыка мира, и русских ли сил он убоится?..

— Царь земной! — раздался тот же голос, и кроткая настойчивость послышать в нём. — Не хвались властью земною. Владыка мира — один Всевышний, а ты последний из Его рабов. Воззри на сии силы небесные! Что может противиться им?

Тамерлан возвёл глаза кверху. По правую сторону Царицы Небесной стояло в воздухе множество светлых старцев с длинными седыми бородами, в святительских одеяниях, с золотыми жезлами в руках; тут же виднелись молодые юноши и пожилые мужи с венцами на головах; далее расположились сонмы христианских мучеников, пострадавших за веру свою. По левую же сторону Матери Бога Живого раскинулись по всему пространству необъятного неба тьмы молниеобразных воинов Царя Небесного, тихо реявшие белоснежными крылами и имевшие в руках по огненному мечу. И числа этому воинству не было! Ужас обуял Тимура. Куда было его жалким, смертным ратникам бороться с небесными силами!.. А сверху опять раздался голос, но уже не кроткий и нежный, а громовой и грозный:

— По предстательству Царицы Небесной дарованы мир и благодать стране русской! Обрати вспять полки свои, нечестивый царь земной, ежели не хочешь погибнуть в сей же день со своими кромешниками!..

И, сверкая как молния, появился перед рядами небесных воинов архистратиг-воевода бесплотных сил. И указал он пламенным мечом на Тимура — и тьмы светлых воинов устремились на великого хана, направив в него своё огненное оружие...

Тамерлан закричал от страха и проснулся. Над ним был голубой верх шатра, сквозь который просвечивало солнце. По сторонам виднелась обычная обстановка, окружающая его в походах. Значит, это был сон, а не что иное. Но такой сон не мог быть простым сном, — это был вещий сон. И, придя к такому заключению, Тимур приказал позвать к себе главнейших военачальников и вельмож и сказал им:

— Раздумал я на Русь идти. Не много славы и чести для меня прибавится, ежели я Русь покорю. А ради таких причин повелеваю я: воротить передовые отряды, что в поход выступили, и немедля же идти в страны полуденные. Слышали вы слово моё?

Военачальники были изумлены.

— Но почему же ты на Русь не идёшь, хан пресветлый? — осмелился спросить один из них, князь Ахтубай, пользовавшийся большою благосклонностью Тимура.

Тимур сверкнул глазами. Не любил он, когда его спрашивали о том, чем вызвано то или другое распоряжение, но в данную минуту сдержался.

— Потому я на Русь раздумал идти, что чудесное видение мне было... А видение таково было... — И он рассказал своим сподвижникам о том, как явилась ему Матерь Бога Живого и запретила идти на Русь и как устрашили его небесные воины, устремившиеся на него с пламенным оружием в руках. — А против воли Аллаха не пойдёшь, — заключил он. — Да и Русь не такая страна, где можно много добычи добыть. Хоть вчера русский человек и говорил, что на Руси богатства немалые, но не всякому слуху верить подобает...

— Позволь слово молвить, повелитель могучий, — произнёс эмир Алигур, убелённый почтенными сединами.

— Говори, я слушаю тебя.

— Сегодня я имел беседу с князем елецким Фёдором, что в плену у нас, и он сказал мне, что Новгород Великий — родовая отчина князя московского. Стало быть, вчерашний русский — подданный сего князя, а если подданный его, то изменил ему. А разве можно верить изменнику заведомому?

Тимур кивнул головой. На лице его была написана досада.

— Изменники всегда лгут, — промолвил он. — А посему содрать с живого кожу с этого обманщика и тело его бросить на растерзание псам. А передовые отряды вернуть. Из Русской земли надо выбраться немедля же. Хоть ночью, а уйдём отсюда. Пойдём в полуденные страны, к тёплому морю. Там не страшна нам будет зима грядущая... Ступайте и исполняйте волю мою.

— Будет исполнено, хан пресветлый, — отозвались эмиры, князья и воеводы и оставили ханский шатёр...

Мстительный новгородец не знал, какая угроза поднимается над его головою. Выступив с места стоянки в качестве проводника монгольских орд, он злобно усмехался в бороду и думал, что теперь придёт конец московскому владычеству. Но мечты его не осуществились. Едва солнце начало склоняться к вечеру, как сзади послышались громкие крики и к эмиру Курбану подскакал один из воевод, оставшихся в покидаемом стане.

— Назад, назад! — кричал он, махая рукой. — Пресветлый хан раздумал на Русь идти! Повелел он в полуденные страны обратиться! А русского человека казнить: кожу с живого содрать, а тело его бросить на растерзание псам! Такова воля великого хана!

Курбан и другие начальники передовых отрядов не знали, что и подумать про такое распоряжение, но ослушаться приказа не смели и исполнили его в точности.

В один миг вся масса двигавшихся войск была остановлена и направлена обратно к стану, а Рогача бесцеремонно стащили с седла и приступили к совершению казни.