Сон великого хана. Последние дни Перми Великой

И ещё долго рассуждали князья совместно с Арбузьевым, сначала строя догадки о том, с какой стороны нагрянут москвитяне, о направлении пути которых ничего не было известно. Знали только одно — да и то по смутным слухам, принесённым новгородцами, — что вражеская рать выступила из Москвы зимою и достигла Ярославля, но двинулась ли она оттуда на Вологду и Устюг, чтобы через Зырянский край проникнуть в Великую Пермь, или же повернула на Вятку, с намерением дойти до Камы и весною сплыть по ней до Чердына, — этого никто не знал. Князь Микал полагал, что москвитяне, вероятнее всего, шли через Зырянский край, где для них путь был знакомый, ибо четыре года назад воеводы Иоанна III, князья Иван Звенец и Иван Руно, возвращаясь домой из похода в черемисскую землю, во главе порядочного числа ратников проследовали через Великую Пермь, направляясь прямо на Вычегду, а оттуда на Устюг и Вологду. Таким образом, московскому войску представлялось более выгодным пуститься по знакомой дороге, не отличавшейся, впрочем, большими удобствами. Но тогда об удобствах дорог имели некоторое понятие только в пределах коренной Руси, где насущная нужда заставляла проводить так называемые "тележницы" (то есть просеки, очищенные от пней с таким расчётом, чтобы могла протиснуться одна телега), на окраинах же никаких тележниц не знали и довольствовались пешеходными тропинками, по которым, конечно, могли пробираться и всадники, зачастую царапавшие свои лица при путешествии по лесным трущобам.

— По-моему, так выходит: через Старую Пермь москвитяне идут, — сказал Микал, закончив свои объяснения. — Не знаю, как вы о том думаете?

— А может, на Вятку они двинулись, — неуверенно промолвил Мате, обводя глазами собеседников. — А с Вятки на Каму попадут. А с Камы на Чердынь пойдут пешим путём либо на Изкар наш наступят, ежели сумеют дорогу найти... А я уж постараюсь их встретить, только бы подошли они к Изкару!..

— У тебя, князь Мате, гнездо крепкое, на горе высокой стоит, недоступно для врагов всяческих! — подольстил ему Ладмер, верный своей привычке подлаживаться к влиятельным людям. — А о москвитянах я вот что скажу вам, други мои. Откуда бы они ни пришли, завсегда от них борониться надо, завсегда надо быть начеку, чтобы впросак не попасть. А главное, узнать бы нам пораньше, как они в страну нашу заявятся...

— Вот, вот! Это ты дело говоришь, князь Ладмер! — закивал головой Мате, внимательно слушавший чердынского князя. — Только бы узнать нам пораньше, не прозевать, не проспать...

— А чтобы не прозевать, не проспать нам вражеское пришествие, — продолжал Ладмер, — надо нам разведчиков послать во все стороны. Пусть они в оба глядят за тропинками, а пуще всего за реками дозор имеют, ибо москвитяне по воде могут плыть для лёгкости...

Микал перебил дядю:

— Дозорные ведь у нас завсегда кругом сторожат, только, может, лениться стали, ибо про врагов не слышно было. А посему можно наказ им послать, чтоб зорчей сторожили они. Особливо на Каме-реке место такое опасное. Отовсюду москвитяне явиться тут могут: и с Вятки, и с Эжвы-реки, через болота зыбучие, даже с Волги на лодках подняться могут, как пожаловали же к нам нынче славные витязи новгородские...

— Нет, нет, с Волги-реки не придут москвитяне, — уверенно проговорил Арбузьев, — потому как слухов о них не было, что они по Волге путь держат. Вернее, на Вятку они тронулись из Ярославля либо через землю зырянскую пустились сиречь, через Старую Пермь. Оттуда и ждать их следует.

— Я тоже говорю: от Старой Перми москвитяне придут, — подтвердил Микал и, посоветовавшись с другими князьями, решил послать в глубину лесов, тянувшихся в сторону зырянского края, особых разведчиков, которые бы зорко наблюдали за тем, не появятся ли где передовые отряды неприятеля, наступающего на Великую Пермь.

Далее князья и Арбузьев вывели заключение о том, сколько сил найдётся у них для отражения московского нашествия. Микал и Ладмер рассчитали, что у них в Нижней Перми соберётся около трёх тысяч добрых ратников, большинство которых хорошо стреляли из лука. Это были отборные охотники, проживающие в Чердыне, Покче, Уросе и в ближайших от них селениях. Да кроме того, представлялось возможным увеличить число дружинников жителями поселений, разбросанных среди пермских лесов и болот, куда редко заглядывали даже служители князя Микала для сбора "кормов княжеских". Таким образом, в Нижней Перми должна была составиться рать в тысячи четыре с лишним человек, благодаря чему надежда на благополучный исход столкновения с Москвою не угасала в сердце Микала.

Князь Мате заявил, что у него в Изкаре найдётся не менее четырёхсот метких стрелков из лука, из которых многие даже в птицу на лету попадают. А подстрелить птицу на лету являлось высшим достоинством тогдашнего охотника. Затем в других посёлках Верхней Перми можно было набрать ещё до тысячи душ ратников, что в общей сложности составило бы дружину численностью до полутора тысяч человек, готовых по знаку своего предводителя встречать москвитян смертным боем.