Сонджу

Все рассмеялись. Было ясно, что женщины слышали это уже не в первый раз. Это было так грустно и вызывало такую ярость, что Сонджу хотелось расплакаться.

Женщина с родинкой громко вздохнула и спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Вы когда-нибудь задумывались, для чего мы вообще живём?

Сонджу не знала, как бы ответила на этот вопрос, если бы он был обращён к ней. Она должна вырастить детей и обучить их всему, что знает, но что дальше? Когда-то она думала, что сможет принести пользу своей стране, вот только – возможно ли это сейчас? Хозяйка дома резко ответила:

– К чему ты спрашиваешь? Такие вопросы принесут одни проблемы. Ты знаешь ответ. Ты рождаешься, служишь мужчинам, выходишь замуж, служишь семье мужа. Растишь детей, женишь их или выдаёшь замуж, становишься свекровью и правишь твёрдой рукой, чтобы твоя невестка знала своё место и не обращалась с тобой в старости плохо. Вот для чего мы живём.

Никто ей не возразил.

Они положили покрытую муслином набивку на белую хлопковую ткань, покрыли дополнительно атласной тканью сверху и начали сшивать всё вместе, оставляя белоснежную границу вокруг ярко-розового атласа. Смуглая женщина повернулась к Сонджу:

– Вы из Сеула. Все женщины живут так же, как мы?

Все теперь смотрели на Сонджу. Она взглянула на каждую женщину по очереди, прежде чем заговорить.

– Есть женщины, которые учатся в университете и работают за пределами дома. Не все женщины живут так, как вы описываете.

Некоторые кивнули. Все снова замолчали. Йо был закончен.

Хозяйка Большого Дома сложила его в три раза и положила в центре комнаты.

– Это дар надежды и мечты от женщин клана будущей невесте.

Все уставились на матрас.

– Мои мечты давно уже угасли, даже в моём воображении, – вздохнула Уши Будды.

По пути домой Сонджу спросила Вторую Сестру:

– Почему о хозяйке Большого Дома так странно выразились?

– Потому что у неё двое сыновей, но ни один не живёт с родителями. Они почти не навещают их. Наша свекровь не позволит такому случиться.

Дальше они шли молча, каждая погружённая в свои мысли о свекрови. Когда Сонджу увидела свекровь, она сказала ей о дырах в окне и попросила, чтобы эти дыры заделали. Она больше не хотела становиться свидетелем чужих личных дел. У старого слуги ушло три дня, чтобы отскрести с оконных рам пожелтевшую бумагу и заменить её новой. Через несколько часов клей высох – теперь бумага выглядела свежей, как кожа бесстыдной молодой красавицы.

Ребёнок Сонджу. Весна 1949 года

В день, когда на вишнёвом дереве в саду появились первые почки, Сонджу родила девочку. Вторая Сестра помогала ей при родах.

– Я ждала тебя очень долго, – сказала Сонджу, глядя на свою дочь и трогая её маленькие пальчики с крошечными ногтями на руках и ногах.

От шёлковых волос и до мягкого, завёрнутого в одеяльце тела – её дочь была совершенна.

Сонджу была рада, когда в комнату зашёл муж: вероятно, навещать только что родившую жену теперь стало распространённой практикой среди образованных мужчин. Она улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ и сел возле йо, с восторгом разглядывая младенца. Осторожно потёр крошечную ладошку указательным пальцем. Когда девочка схватила его за палец, он просиял, глядя на неё, как заворожённый. Девочка отпустила его палец и зевнула. Сонджу впервые видела на лице мужа такую искреннюю радость: она тут же размечталась о том, какой счастливой теперь будет их семья. В этот момент он взглянул на неё и сказал:

– Теперь у тебя есть ребёнок, о котором можно заботиться.

Как будто он только и ждал, чтобы сказать ей это! Что за человек будет в такой момент доказывать свою правоту? В это мгновение она по-настоящему презирала его – такого мелочного, такого мстительного. Она ответила:

– Да. Ребёнок, которого я буду любить и всему обучать.

Когда он вышел проводить доктора, в комнату зашла свекровь.

– Я слышала, роды были лёгкими. В следующий раз у тебя наверняка родится сын.

Стоя в дверях, она тяжело и громко вздохнула. Сонджу подняла на неё взгляд.

– Матушка, родился ребёнок. Я хочу, чтобы в верёвке на воротах были веточки можжевельника, чтобы объявить о рождении девочки. У неё будет столько же признания, сколько получают мальчики.

Секунду или две свекровь молча на неё смотрела. Потом вышла из комнаты.

Вторая Сестра придвинулась к Сонджу поближе:

– Думаешь, она это сделает?

– Подожди несколько минут и выгляни в окно. Посмотри, украшает ли слуга верёвку можжевельником.

Вторая Сестра выглядывала через каждые несколько минут. На шестой раз, коротко хихикнув, она сказала:

– Да, украшает!

Той ночью на йо под светом лампы муж Сонджу всё смотрел, как ребёнок вертится. Он прошептал:

– Она похожа на тебя.

Этот брак ещё может стать лучше, подумала Сонджу, невзирая на его бестактность ранее.

– У неё твои нос и подбородок. Она идеальна, – сказала она, наблюдая за лежавшим между ними младенцем. – Давай назовём её Чинджу. В честь меня, – пояснила она. – Я хочу подарить ей что-нибудь своё.

– Да, разумеется.

– Спасибо.

Она не могла перестать улыбаться.