Сонджу

Неловкая улыбка возникла на лице служанки. Она заёрзала, сцепляя и расцепляя руки и наморщив лоб. Открыла рот, готовясь заговорить, но тут же закрыла его снова. Прочистила горло.

– Я должна вам признаться кое в чём, – она опустила голову. – Это я написала письмо вашему свёкру о вас с хозяином. Я сделала это, потому что у хозяина, как вы знаете, впереди было блестящее будущее. И он был достойным человеком. Никогда не приводил в дом женщин. Но когда вы стали приходить сюда, соседи начали сплетничать.

Письмо! Пламя ярости вспыхнуло у Сонджу в животе и охватило грудь. Ей хотелось наброситься на эту женщину. Без проклятого письма Чинджу могла прямо сейчас быть с ней! Сонджу сжала кулаки, дрожа от злости: она не знала, что именно собиралась этими кулаками сделать. Ей хотелось избить эту женщину. Не поднимая взгляда, служанка продолжила:

– По вашему письму я поняла, что вы – замужняя женщина, поскольку у вас сеульский акцент, но деревенский адрес.

Как умно, подумала Сонджу ядовито. Служанка снова затеребила свои руки, затем, всё так же не поднимая взгляда, сказала:

– Я была так зла на вас за то, что вы лишили хозяина будущего. Но когда вы переехали сюда жить, я поняла, что вы хорошая женщина и мой хозяин счастлив с вами. Я слышала, как вы говорили о своей дочери, и много раз видела слёзы в ваших глазах. Я спросила себя: кто я такая, чтобы судить вас и влезать в чужие дела? – Она вытерла слёзы уголком юбки. – Вина пожирала меня изнутри, так что я во всём созналась хозяину. Он сказал, что моё письмо привело вас к нему. А теперь моего хозяина больше нет, и вы совсем одна – всё из-за меня. Будь я проклята…

Служанка ударила себя в грудь и упала на пол, рыдая.

Сонджу с ненавистью уставилась на неё. Дрожь всё не унималась. Ей хотелось ударить женщину по спине и закричать: «Верни мне дочь!» Но она тут же испугалась собственного порыва: она чувствовала, что если бы выплеснула ярость и избила эту женщину, то могла не остановиться вовремя, потеряв над собой контроль. Она разжала кулаки. Плечи её опустились. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, она снова взглянула на распростёртую перед ней женщину. Кунгу уже простил её злодеяние. Он бы не хотел, чтобы Сонджу причинила ей вред. Она наблюдала, как женщина плачет, и думала: Кунгу завоевал верность этой женщины, а та готова была защитить его любой ценой. Кроме того, ей ведь совсем необязательно было признаваться, и всё же она сделала это. Сонджу уважала её за смелость.

Она спросила:

– Ты согласилась бы работать на меня, как работала прежде на Кунгу?

Служанка поднялась и вытерла слёзы.

– Да, госпожа.

Иногда случались дни, когда Сонджу не плакала. Она думала о космеях, цветущих в поле, о чёрной грязи под ногтями Кунгу и обо всём, что было между этими событиями. Иногда она долго смотрела в пустоту или на одинокую чашку на подносе.

Несколько первых дней декабря выдались серыми и пасмурными. Служанка ушла за продуктами. Сонджу была в спальне и складывала постиранную одежду Кунгу в аккуратные стопки на полу, когда услышала громкий стук и спор у ворот.

Сонджу направилась в гостиную и выглянула во двор. Сумка с продуктами была прислонена к забору рядом со служанкой, которая толкала ворота спиной, пытаясь закрыть их. Кто-то что-то невнятно говорил.

Взглянув на Сонджу, служанка торопливо сообщила:

– Этот человек хочет поговорить с хозяином. Он следовал за мной до ворот. Говорит, его зовут Тэгил. Пахнет алкоголем.

По кивку Сонджу служанка отпустила створку, и во двор ввалился Тэгил, шатаясь.

– Кунгу, приятель, выходи! Не хочешь меня видеть? Я тебя напугал в последнюю встречу, да? – Он взмахнул рукой, едва не потеряв равновесие. – Найди мне работу, приятель! Выходи! Или мне лучше пойти навестить твоего дядю? Как тебе эта идея, а? Хе-хе…

Сонджу решительно прошагала к сараю в конце двора. Взяла лопату. Спокойно вернулась к Тэгилу. А затем, размахнувшись, со всей силы ударила его по ноге. Закричав, Тэгил упал, хватаясь за ногу, и закрыл лицо рукой.

– Ты подлец! – закричала на него Сонджу. – Кунгу умер! Не получится шантажировать мёртвого, правда?

Она была сама не своя: в голосе слышалось рычание. Сонджу подняла лопату снова.

На долю секунды она подумала, что могла бы убить этого человека.

Затем она увидела животный страх в его широко распахнутых глазах. Всё ещё упираясь локтем в землю, он закрывал лицо предплечьем, а свободной рукой старался перехватить лопату, одновременно извиваясь на земле в попытке отступить к воротам. Держа лопату над его коленом, Сонджу пинала его снова и снова, пока он не уполз за ворота. Тогда она захлопнула створки и закрыла ворота на замок. Повернулась к служанке. Они широко друг другу улыбнулись. Служанка забрала у Сонджу лопату и отнесла обратно в сарай. Сонджу знала, что никому никогда не расскажет о промелькнувшей у неё в голове мысли об убийстве. Она сама испугалась того, на что способна.