Сонеты 55, 151 Уильясв Шекспира. William Shakespeare Sonnets 55, 151

Ларс Энгл отметил, что «…эти памятники, статуи воспринимаются, как некое напоминание между «Одами» Горация и «Метаморфозами» Овидия. Ларс Энгл (Lars Engle) утверждал, что использование образов античной поэзии, как бы находит применение в повторе Горация. Когда повествующий, бард начинает сонет со строк: «не мрамор, ни позолоченных монументов / принцам, не переживут эти могучие стихи», — таким образом, поэт больше укрепляет мнение читателей о долговечности стихотворного творения, как некой сакральной силе поэтических строк. В противовес античных строк, где Гораций и Овидий претендуют на бессмертие только для себя. Запросы автора сонета 55 намного скромнее, он не идёт так далеко, как его предшественники в собственном самомнении. Поэтому в сонете 55 автор предсказывает бессмертие другому человеку, а именно адресату. Итак, Энгл (Engle) убеждён, что это не первый случай, когда Уильям Шекспир напоминает в своих произведениях о само возвеличивании королевских особ и правителей в истории Англии. И бард, автор сонета, как бы переубеждая читателя в противовес декларирует в своих строках, что поэзия переживет, не только монументы, но и память о них.

Эрнест Фонтана (Ernest Fontana) акцентируя внимание на ключевом эпитете в конце строки 4, отметил, «…если первое четверостишие функционально имеет ссылку и наполнено образности, то во втором четверостишии фраза «распутные времена» несёт двойственную смысловую нагрузку. Оксфордский словарь английского языка дает перевод «неряшливый», через два определения: 1) грязный, небрежный, неряшливый (который может относиться к объектам и лицам обоих полов). и 2) похотливый, морально распущенный и распутный. Согласно, выводам Эрнеста Фонтаны, Шекспир имел в виду второе значение, олицетворяя и приписывая гендерное различие слов «sluttish time», создавая разницу между сонетами 55 и 151, сонетами обращенными к «молодому человеку» и «Тёмной Леди» («Dark Lady»).

Таким образом, путём сопоставления двух персон, автор показал более очевидным своё предпочтение к одной из них. Шекспир употребил слово «шлюха» почти за год до того, как написал сонет 55, когда писал пьесу «Тимон Афинский».

В пьесе «Тимон Афинский» слово «шлюха» связано с венерической болезнью. Ассоциируя слово «неряшливость» с венерическими заболеваниями, Шекспир использует слово «запятнанный», таким образом, конкретно намекал на некую высокопоставленную персону, высказывая своё мнение. Фонтана (Fontana) в заключении выдвинул утверждение: «…воздействие времени, персонифицированного в виде шлюхи, на гипотетическую каменную статую и молодого человека отождествляется в метафоре с воздействием сифилиса на тело — и статуя будет запятнана, то есть покрыта метафорическими пятнами, следов поражения и шрамами». Время служит, как олицетворение женского начала, которое разрушает; тогда как, «могучий стих» сонета, олицетворяющий мужское начало «возрождает и оживляет», — резюмировал он в завершение.

Хелен Вендлер (Helen Vendler) развила идею «распутного времени» в своем исследовании выдвинула версию, что повествующий бард как-бы дарует величие сущностям и явлениям, если они связаны с любимым человеком. В противовес, издевается над другими вещами, и ассоциирует их с грязью, если они связаны с чем-то тем, что повествующий бард не приемлет или ненавидит. Когда строка начинает с обращения к «величественным в мраморе», и «позолоченным» статуям, и монументам; сопоставляя их так, словно автор сонета сравнивает их со стихом, увековечивающим «молодого человека».

Но по сравнению с «распутными временами», они — это «несметённый камень, запятнанный». Тот же приём встречается и во втором четверостишии. Сопоставление происходит между памятниками смертных принцев, конфликт грубый и вульгарный, «расточительная война» опрокидывает необработанные статуи и «ссоры выкорчуют под корень» каменщика труд. В последующий строке война становится «войн огнём быстрым», и «не будет сожжена» — «Марса, его мечом». Откровенное пренебрежение, с которым повествующий обращается ко всему, что не имеет отношения к молодому человеку. Другими словами, всему, что работает против бессмертия «молодого человека», автор противопоставляет по контрасту эпитетами для подчёркивания выразительности литературных образов.