Сонный сад

– Я опять не понимаю, – чувствуя, как снова хочется плакать, беспомощно произнесла Элли. – Ничего не понимаю! Почему?..

– Элли Грэм, – серьезно обратился Ткач к девочке и приобнял ее за плечо, как и несколько часов до этого. – Я здесь, с тобой, потому что что-то тут нечисто.

– Тебя и вправду так беспокоят все на свете дети?

Ткач неприятно скривился.

– Не дети, а то, что с ними происходит. То, после чего я должен взять их за руку и вести, напевая, деточка. Убеждать их не плакать по пути. И в тот момент… В тот самый момент я ничем, ничем не могу помочь им, кроме проводов. Вот это я называю СТРАШНО.

– Это про чудовищ?

– Чудовища – те, что заставляют детей встретиться со мной, Элли Грэм. Вот что тебе нужно знать. И больше думать об этом не стоит.

Элли показалось, что в глазах незваного гостя вновь блеснул красный огонь.

Девочка отступила назад и обняла себя руками.

Почему стало так холодно?

– Последний вопрос. И можешь здесь не задерживаться. Больше я тебе ничем не помогу.

– Это я сам решу, – мрачно усмехнулся Ткач.

– Скажи мне… – Элли посмотрела себе под ноги. Она говорила очень серьезно, пытаясь вложить в слова всю суть. Так, чтобы незваный гость ее точно услышал и понял. – Скажи мне, почему нельзя совершить ритуал сейчас. Почему нельзя побежать прочь, на кладбище сию минуту, почему мне нельзя отправиться за Лембитом?

– Я уже отвечал на этот вопрос, Элли Грэм. Но отвечу снова.

Ткач склонил голову и мягко коснулся подбородка девочки, поднимая его на себя:

– Ты боишься все это признать. Не веришь в смерть своего брата. В добровольную смерть. И именно неверие крепится страхом, а страх неверием. И только правда заставит тебя двигаться дальше. Избавит от оков Страха Смерти, что связал тебя по рукам и ногам.

Незваный гость улыбнулся.

– Но как только ты доберешься до истины… Поймешь «почему», «зачем» и «как»… Как только ты решишься, деточка, путь для тебя будет открыт. Искренне веря в то, что твой брат покинул тебя навсегда, силой веры своей ты начертишь крест. И будешь готова увидеть его, увидеть смерть и не будешь ее бояться. Ты отправишься в его последнее пристанище и задашь все оставшиеся вопросы.

– Мне нужно будет попрощаться с ним? – уже не сдерживая слез, тихо уточнила девочка.

– Для того, чтобы встретить его вновь.

Элли закрыла лицо руками.

* * *

Ткач никуда не ушел.

Как теперь хорошо понимала Элли, главной ее задачей стали поиски истины.

Правды, которая заставила Лембита добровольно отправиться на ту сторону, не дождавшись мрачного часа смерти.

Но как ее искать, будучи взаперти?!

– Ты сказал что-то про дом, – отколупывая и без того облезшие обои на стенах в нежилой части виллы, утомленно произнесла девочка. Последним, что она съела, была ватрушка от Марка, и то было днем, а сейчас за окном стемнело. Кто бы мог подумать, что ни мама, ни бабушка даже не позовут ее к ужину? Неужели она настолько провинилась?

Ну нет уж. Сама она никуда не пойдет. Если они теперь хотят ее голодной смерти, пусть получают!

Может быть, так она хотя бы скорее встретится с Лемми. И ничего искать не придется.

– Сказал, да-с, – Ткач пожал плечами. – Если твой брат не захотел оставаться в этом доме, значит, тут что-то не так. Так я подумал, деточка.

– Тут все не так, – против своей воли огрызнулась Элли. – Но к нему относились лучше, чем ко мне. Лембита любили!

– Может быть, тебе так кажется… – пространственно отозвался незваный гость. – Так что это за дверь, Элли Грэм? Зачем она тебе понадобилась?

– Я не знаю. Последовала твоему совету и оказалась здесь. Знаю только то, что ее никогда не открывали. Мне просто больше некуда было идти. Я пришла сюда, и все.

– Если идти некуда… – постепенно возвращая былой настрой, захихикал Ткач. – Непременно надо откуда-то выйти.

– Как смешно.

Не обращая внимания на плохое настроение Элли, Ткач подскочил к двери.

– Не проверишь – не узнаешь!

Скрип-скрип-скрип.

Без особого труда ручка поддалась кривым, унизанным кольцами пальцам.

– Она была заперта! – закричала шокированная Элли. – Она не поддавалась ни маме, ни бабушке!

– Я не мама и не бабушка! – захохотал незваный гость. – Вот и весь секрет!

Стоило проему открыться взорам Ткача и Элли, оттуда посыпалась кипа маленьких книжек в красных и синих обложках.

Но это было не самой странной находкой.

На обратной стороне двери, прямо поверх старой белой краски, были написаны имена. Одно за другим, витиеватым почерком, в четыре равномерных столбика.

– Да их штук сорок… – тихо заметила девочка.

– Ровно, – отозвался Ткач. – Ровно сорок штук.

Издалека в повисшей полутьме буквы было не разглядеть. Аккуратно переступая через гору выпавших книжек, Элли подошла к двери вплотную и посмотрела в проем.

Пространство, казавшееся крепко запертым до этого дня, было небольшим и не представляло собой и полноценной комнаты. Ни-ша, скрытая за дверью, куда больше походила на кладовую… Заполненную очень странным содержимым.

С невнятным списком на двери.

– Фонарика у тебя нет? – спросила девочка у Ткача. – Или глазами посветишь?

Тот, кажется, обиделся.

– Свечи есть. И спички, Элли Грэм.

– Я просто спросила.