Сообщество разума

Откуда мы знаем, что местоимение «ей» обозначает Джейн, а местоимение «его» обозначает кольцо, а не наоборот? Можно сказать, что «ей» не относится к кольцу, поскольку грамматика обычно требует применять грамматический женский род к живым существам и объектам женского пола, будь то человек, самка животного, страна или машина. Но вот местоимение «его» мы сразу соотнесли бы с кольцом, потому что наш агент-покупатель не воспримет мысль о покупке Джейн, тогда как агент-даритель не воспримет идею подарка кольцу. Если кто-то скажет: «Купите Джейн и отдайте ее этому кольцу», указанные агенты окажутся втянутыми в конфликт, и проблема достигнет какого-то высокоуровневого агента в уме слушателя, провоцируя недоверие.

Наш язык часто использует слова, подобные местоимениям, для характеристики умственной деятельности; но это касается не только языка и распространяется на все высокоуровневые функции разума. Позже мы увидим, как оператор «Найти» выбирает кубики, а не, скажем, игрушечных жирафов, хотя Строитель всего-навсего велел ему «искать». Дело в том, что этот оператор будет обращаться к любым описаниям, доступным в текущем контексте. Поскольку он уже трудится на Строителя, его субагенты посчитают, что искать следует кубики, а не что-то еще.

Когда говорим или думаем, мы применяем подобные местоимениям «устройства» для эксплуатации любых умственных действий, которые уже начались, дабы сочетать мысли, присутствующие в уме. Однако для этого нам требуются механизмы, которые возможно использовать в качестве временных «лебедок» для захвата и перемещения активных фрагментов наших ментальных состояний. Чтобы подчеркнуть аналогию с местоимениями человеческого языка, я буду называть такие «приспособления» прономами[31]. В следующих нескольких разделах мы рассмотрим функционирование проном.

21.2. Прономы

Почему понимать предложения просто? Как мы «сжимаем» наши идеи в строки из слов, а затем извлекаем их обратно? В европейских языках предложение обычно строится вокруг глагола, характеризует какое-то действие, событие или изменение.

Джек повез Мэри по автомагистрали из Бостона в Нью-Йорк.

Когда мы слышим такую фразу, некая часть ума начинает анализировать проблемы перемещения на автомобиле.

Эти проблемы и «роли» кажутся настолько важными, что в каждом языке имеются особые словоформы и грамматические конструкции для их выражения. Откуда нам известно, кто был за рулем? Мы знаем, что это «Джек», поскольку роль «Деятель» стоит перед глаголом. Откуда известно, что использовался автомобиль? Из слова «повез», которое по умолчанию подразумевает автомобиль. Когда все произошло? В прошлом, поскольку глагол употребляется в прошедшем времени. Откуда началось и где закончилось путешествие? Мы знаем, что речь о Бостоне и Нью-Йорке соответственно, потому что первое название предваряется предлогом «из», а второе – предлогом «в». Впрочем, мы часто употребляем одни и те же предлоги для отражения различных проблем. В предложении выше предлоги «из» и «в» относятся к локациям в пространстве. Но в следующем предложении они характеризуют промежуток времени.

Он превратил жидкость из воды в вино.

Жидкость изменила свой состав по сравнению с тем, который имелся ранее. Мы употребляем предлоги наподобие «из», «от», «в» для обозначения как локаций в пространстве, космосе, так и моментов времени. Это не случайность, поскольку репрезентация пространства и времени аналогичным образом позволяет нам применять одинаковые навыки рассуждений для анализа обоих. Получается, что многие из наших грамматических «правил» воплощают в себе (или отражают) некие регулярные соответствия – и перед нами одни из наиболее удачных способов мышления. Многие другие языковые формы тоже эволюционировали, облегчая нам формулирование важнейших проблем и саму коммуникацию. В следующих нескольких разделах мы обсудим, как упомянутые ранее «прономы» могут быть задействованы в процессах, которые выстраивают вербальные и невербальные «цепочки рассуждений».

21.3. Трансфреймы

Анализируя действие, например перемещение из одного место в другое, мы почти всегда сталкиваемся со следующими проблемами:

С чего начинается действие? Как оно заканчивается?

Какие инструменты используются? В чем их назначение или цель применения?

Каковы последствия действия? Что изменяется в результате?

Мы могли бы представить ряд этих вопросов простой схемой, которую будем называть трансфреймом.

Рис. 110