Соотношение «права ВТО» и национального права государств-членов

Основной причиной отрицания «прямого действия» соглашений ВТО явилось намерение сохранить возможность временного неисполнения международно-правовых обязательств по соглашениям ВТО (ст. 22 ДРС). В случае признания «прямого действия» органы законодательной и исполнительной власти были бы лишены права проведения переговоров, предусмотренного в ст. 22 ДРС. Следующей причиной является требование взаимности по имплементации соглашений ВТО. В деле «Portugal v. Council» Суд ЕС указал, что «недостаток взаимности со стороны торговых партнеров Сообщества в отношении соглашений ВТО, которые основаны на «взаимных и обоюдно выгодных договоренностях», и которые ipso facto должны быть отделены от соглашений, заключенных Сообществом, указанных в § 42… решения, может привести к лишению единообразия по применению норм ВТО»[558]. Таким образом, если основные торговые партнеры ЕС признают «прямое действие» соглашений ВТО, Суд ЕС, вероятно, последует их примеру.

По вопросу признания и отрицания «прямого действия» и «косвенного действия» соглашений ВТО и решений ОРС ВТО целесообразно обратиться к трем теоретическим точкам зрения: а) сторонников «прямого действия» (Э.-У. Петерсманн и Тумлир); б) ученых, отрицающих «прямое действие» (В. Богданди и Джексон), и в) авторов, занимающих промежуточную позицию (Экхут)[559].

Рассмотрим аргументы в пользу «прямого действия» соглашений ВТО.

Э.-У. Петерсманн и Тумлир основывают свои аргументы на идеи конституционализации международного экономического права, рассматривающей последнее как конституционную норму, которая сужает компетенцию государств и обеспечивает защиту индивидов[560]. Э.-У. Петерсманн полагает, что импортные ограничения и нетарифные меры государств ограничивают участие частных лиц в сфере торговли. В связи с этим они предлагают использовать «прямое действие» международных договоров как одно из возможных средств борьбы с протекционизмом и закрепить право частных лиц на свободную торговлю с иностранными лицами. Для того, чтобы избежать нарушений принципа уважения государственного суверенитета Тумлир предлагает наделить физических лиц правом на применение положений международных договоров в национальных судах. Это позволит гражданам, чьи интересы были нарушены в результате проведения протекционистской политики государства, защищать свои права[561].

Таким образом, сторонники «прямого действия» соглашений ВТО рассматривают «прямое действие» как эффективное «оружие» против правительств, действия которых посягают на фундаментальное право частных лиц на ведение свободной торговли с иностранными лицами.

В. Богданди занимает противоположную позицию. По его мнению, предоставление «прямого действия» соглашениям ВТО приведет к нарушению таких конституционных принципов, как международное сотрудничество, правовая определенность, юридическое равенство[562].

Действительно, можно согласиться, что «прямое действие» соглашений ВТО нарушает принцип юридического равенства. Так, в ВТО отсутствует механизм, обеспечивающий единообразное применение соглашений ВТО всеми государствами-членами. В отличие от Тумлира и Э.-У. Петерсманна, В. Богданди оспаривает возможность соглашений ВТО наделять частных лиц экономическими правами или правами человека. Однако закрепление прав человека в некоторых соглашениях ВТО означает средство защиты частных лиц и может служить аргументом в пользу признания «прямого действия»[563]. Так, вопросы в области прав человека находят отражение в общих исключениях ст. XX (b) ГАТТ-1994, согласно которой принятие или применение чрезвычайных мер в отношении импорта отдельных товаров должно осуществляться в целях защиты жизни или здоровья человека.

Интересна также промежуточная позиция Экхута. С одной стороны, он отрицает «прямое действие» соглашений ВТО. Национальные суды не способны истолковать положения соглашений ВТО таким образом, который удовлетворит ОРС ВТО. Полномочия по толкованию соглашений ВТО принадлежат исключительно Генеральному совету и Конференции министров (ст. IX.2 Соглашения об учреждении ВТО). С другой стороны, он предлагает признавать «прямое действие» принятых докладов третейских групп и Апелляционного органа – «в случае установления ОРС ВТО нарушения, его решение должно обладать «прямым действием»[564].

В заключение можно прийти к следующим выводам. Независимо от принадлежности к монистическому, дуалистическому или «смешанному» подходам государства-члены ВТО преимущественно отрицают «прямое действие» норм «права ВТО» (соглашений ВТО) в национальном праве.

Основной причиной отказа от «прямого действия» соглашений ВТО в США послужила угроза суверенитету как ограничение компетенции по принятию национальных решений, а в ЕС – отсутствие взаимности по соблюдению норм «права ВТО».