Соперник Цезаря

Скорее всего, за их кораблем следили от самой гавани, — едва галера вышла в море, как появились сразу две триремы. Пурпурные паруса, блеск оружия и тараны на носах кораблей не оставляли сомнения — за Клодием пустились в погоню киликийские пираты. В последние годы морские разбойники буквально парализовали торговлю на всем Внутреннем море и теперь грабили не только корабли, но и усадьбы на побережье.

— Налегай! — кричал надсмотрщик, бегая меж гребцами и хлеща по смуглым спинам плетью.

Но гребцы почему-то не собирались налегать на весла. Напротив, они лишь зло скалились и норовили увернуться от ударов. Некоторые вообще перестали грести. Надеялись, что на пиратском корабле станут пировать да обнимать красивых девчонок, а на весла сядет кто-то другой.

Преследователи вмиг догнали галеру. Драться не имело смысла — Клодий и его спутники могли сражаться, но остальные обреченно опустили руки. Хозяин галеры трясся, глядя, как обитый железом ростр крушит борт его суденышка. Трое гребцов оказались нанизанными на сосновые щепы, как на вертела.

— А, римлянин! — закричал капитан пиратского корабля, приметив на палубе галеры белую тогу. — За римского гражданина я беру выкуп не меньше десяти талантов. Как звать-то тебя?

— Публий Клодий Пульхр.

— Ты патриций или плебей?

— Патриций.

— Тогда двадцать талантов выкуп. — Капитан, загорелый парень с черными курчавыми волосами и наглой ухмылкой, перепрыгнул на палубу захваченного корабля. На пирате была пурпурная туника, изрядно замызганная, на перевязи висел меч с золотой рукоятью, украшенной огромным рубином. За капитаном с гиканьем перелетело человек пятнадцать, пираты кинулись шарить по кораблю. Галера, получившая пробоину, тем временем кренилась на правый борт. — Свита с тобой какая?

— Два человека.

— Немного. Ладно, так и быть, за них ничего не возьму. — Пиратский капитан окинул хищным взглядом галеру. — Что в тюках?

— Серийские ткани, доминус, — дрожа, отвечал хозяин.

— Серийские ткани! И ты, старый жадюга, даже не взял с собой приличной охраны! А ну тащите на мой корабль тюки! Живо! Живо! И ты! — Он толкнул Зосима в спину. — Шевелись, если не хочешь подкормить здешних рыбок. И прихватите с собой нашего патриция.

Клодия вмиг перенесли на палубу пиратского корабля. Капитан с обезьяньей ловкостью последовал за ним. Пираты кидали тюки с добычей прямо под ноги своим гребцам. Один из тюков прорвался, и сверкающая, как солнце, ткань расстелилась под ноги темно-коричневым от загара и грязи рабам.

— А мы! Нас! — вопили гребцы на тонущей галере — вода уже заливала скамьи у правого борта.

— Некогда! Да и некуда. Хозяина хватайте, может, за него кто и заплатит. И рулевых. У меня рулевой подох от пьянки в прошлом месяце. Гребцов своих хватает.

— Хоть цепь разомкни, — предложил Клодий. — Они доплывут до берега.

— Глядите, нам попался добрый римлянин! С каких это пор ты заботишься о рабах, волчара? А?

— Я дам тебе еще десять талантов выкупа, клянусь Юпитером.

— Надо же! Еще десять! Да я вижу по твоей наглой роже, что у тебя нет и двух талантов, и все твое богатство — одни долги! Эй! — крикнул он двум чернокожим здоровякам. — Отведите-ка нашего красавчика на корму и держите там, не спуская с него глаз. Он должен мне тридцать талантов.

— Ты не отпустил гребцов! — закричал Клодий.

— Ну и что? Ты обещал мне тридцать талантов — значит, заплатишь тридцать. Гребцы пускай себе идут на дно.

— Освободи их, гиенье отродье!

Клодий с неожиданной ловкостью развернулся — охранники не держали его, но лишь стояли по сторонам — и ударил капитана в челюсть. Удар был такой силы, что пират отлетел к борту. Чернокожие здоровяки тут же скрутили римлянина. Пират медленно поднялся, стер кровь с разбитой губы, подошел к Клодию и смерил его взглядом. Тот отвечал взглядом не менее дерзким.

— Что мне сделать с твоей наглой рожей? А? — спросил пират. — Думаешь, я изуродую эту смазливую морду? Может быть — потом. Пока повышаем цену. За этот удар — еще десять талантов. Итого — сорок.

— Парень хорошо считает, ну прямо Архимед, — пробормотал Полибий.

— Доминус, — застонал Зосим. — Если так будет продолжаться, к утру мы задолжаем этому типу уже сотню талантов.

— Да, сорок талантов, — пробормотал пират. — Но, клянусь Посейдоном, этого мало. Вот что… Я передумал. Надо тебя проучить, чтобы в другой раз не обзывался подлыми кличками. Я не твой раб!

И пират замахнулся. Неведомо, хотел он выполнить угрозу или планировал только попугать надменного пленника. Но Зосим повис на руке пирата:

— Не смей!

Киликиец ударил свободной рукой Зосима, и тот рухнул на палубу. Пират схватил раба за волосы, несколько мгновений рассматривал дерзкого, потом пальцем с острым, кривым ногтем рванул губу — щека лопнула, как парус под ударом ветра, струей брызнула кровь. Пират пнул раба в грудь, и тот опрокинулся на палубу — прямо к ногам своего господина.

— Ты, римлянин, должен мне пятьдесят талантов. Еще десять — за своего раба. Потому как это очень дорогой раб.

VI