Соперник

Присмотревшись внимательнее, я заметила, что джакузи тоже накрыто. Когда мы здесь жили, им пользовались и в холодные месяцы, как и садовой мебелью, и зоной барбекю. Отец Мэдока любил жаренное на открытом огне мясо, и они с Мэдоком могли взяться за приготовление стейков даже в середине января.

А теперь весь внутренний дворик был в запустении. Ветер кружил по нему сухие листья, и все старания Эдди привести его в порядок были тщетны. Да она и не особо пыталась.

Да, у обитателей этого дома были проблемы, но он знавал и другие истории, полные смеха и светлых воспоминаний. Теперь же он казался мертвым.

Я отодвинула стеклянную створку и пошла через двор по дорожке из каменных плиток.

– Эдди!

Она даже не посмотрела на меня. Ее голос был совсем не таким радостным, как когда она приветствовала меня в прошлый раз. Она ответила тихо и спокойно:

– Привет, Фэллон.

Я сняла очки и убрала их в задний карман.

– Эдди, мне так жаль.

Она закусила губы.

– Правда?

Мне не нужно было объяснять ей, о чем именно я жалею. Ничего в этом доме не ускользало от нее. Я знала, что она в курсе, что вся эта кутерьма с разводом началась из-за меня и что Мэдока заставили уехать тоже по моей вине.

– Да, правда, – заверила ее я. – Я никогда не хотела, чтобы все так закончилось.

Мне незачем было ей врать. Я хотела бросить Мэдока сама и больнее задеть Джейсона и маму, но и подумать не могла, что та так воспротивится разводу и что Мэдок из-за этого пострадает.

Но если честно, об Эдди я вообще не подумала.

Она выдохнула и продолжила хмуро мести дорожки.

– Эта сука думает, что ей удастся забрать дом, – пробормотала она себе под нос. – А если это случится, она распродаст все, что тут есть, оставив дом пустым.

Я подошла поближе к Эдди.

– Она его не получит.

– Да какая теперь разница?

Я хотела ответить, но она таким горьким тоном произнесла это, что я решила промолчать.

– Джейсон проводит большую часть времени в Чикаго или в доме у Кэтрин, Мэдока уже несколько месяцев не было дома.

Я отвела глаза. Щеки горели от стыда.

Это все моя работа.

Слезы вновь выступили на глазах, так что я зажмурилась и сглотнула. Я все исправлю. Я должна это сделать. Мне с самого начала не стоило приезжать сюда. У Мэдока все было хорошо. У всех все было хорошо до моего появления.

Дом, который некогда заполнял радостный смех шумных компаний, стоял теперь пустой, а семья, которую Эдди любила и о которой заботилась, распалась на части и разъехалась. Последние три месяца она провела практически в полном одиночестве. Из-за меня.

Я отступила, понимая, что от еще одного извинения ей не станет легче, и, развернувшись, зашагала к стеклянным дверям.

– У тебя в комнате остались какие-то вещи, – крикнула Эдди, и я обернулась на ее голос. – А еще в подвале несколько коробок.

Что? Не было у меня ничего в подвале.

– Что за коробки? – смущенно спросила я.

– Просто коробки, – повторила Эдди, не глядя на меня.

Какие еще коробки?

Я вошла в дом, но вместо того, чтобы подняться наверх и собрать вещи, спустилась в подвал, не понимая, что может находиться в этих коробках, ведь мать выкинула все, когда делала в моей комнате ремонт.

Пройдя по ярко освещенной лестнице, я ступила на ковер, и мои шаги стали практически бесшумными.

Подвал был под стать дому: такой же огромный, с четырьмя комнатами. В одной из них была устроена дополнительная спальня, во второй мистер Карутерс хранил алкоголь. В третьей лежали праздничные украшения, а последняя комната, самая большая, была отведена под игровую, где находились приставка с видеоиграми, бильярдный стол, аэрохоккей, настольный футбол, гигантский телевизор с плоским экраном и еще куча всего, чем может развлечь себя парень-тинейджер вроде Мэдока в компании друзей. Еще там стояли холодильник, забитый прохладительными напитками, и мягкие диваны.

Единственное же, что заставляло меня время от времени сюда спускаться, – то, что однажды мистер Карутерс решил: здесь должно быть что-то и для меня.

И в подвале появилась рампа.

Он надеялся, что так мы с Мэдоком подружимся, потому что я не умела заводить друзей, но нам волей-неволей пришлось бы общаться, находясь в одном помещении. Он бы играл в подвале с друзьями, и я – тоже.

Это не сработало.

Я просто держалась подальше оттуда, пока Мэдок развлекался, и отрабатывала прыжки в другое время. И дело было даже не в нем самом, а в его друзьях. Джаред казался мне угрюмым, а все остальные – просто идиотами.

Оглядевшись, я заметила, что повсюду идеальная чистота. Бежевые ковры выглядели как новенькие, а деревянная мебель пахла свежим лаком. Из нескольких дверей, выходящих сбоку на нижний ярус двора, в подвал лился свет. Рыжеватые стены до сих пор были увешаны атрибутикой Нотр-Дама: флагами, вымпелами, фото в рамочках и прочими памятными вещами.