Сопротивление и покорность

Бонхёффер успел только собрать свои вещи. Плохим карандашом он нацарапал большими буквами свое имя и адрес на первой странице, на последней и в середине Плутарха. Он оставил эту книгу, чтобы в грядущем хаосе она могла послу­жить весточкой о нем. Один из сыновей Гёрделера взял книгу с собой. Через много лет он передал этот последний след жизни Бонхёффера его близ­ким. Это было то самое издание Плутарха, о ко­тором Дитрих Бонхёффер просил в последнем пи­сьме (17 января 1945 г.) из тюрьмы на Принц- Альбрехтштрассе и которое он получил ко дню своего рождения через комиссара Зондерэггера.

Он еще попросил Пэйна Беста, если тому су­ждено будет добраться до родины, передать теп­лый привет епископу Чичестерскому. «Это конец, а для меня — начало жизни»,— вот последние его слова, сохраненные Бестом. Бонхёффер торопли­во сбежал вниз по лестнице, успев только попро­щаться с госпожой Гёрделер.

В дороге этим воскресным днем он пробыл до позднего вечера. Члены военно-полевого суда (председатель Торбек, представитель обвинения Хуппенкотен и начальник лагеря в качестве засе­дателя) утверждают, что судебная процедура бы­ла тщательно соблюдена. Они провели очные став­ки, а кроме того, допросили каждого обвиняемо­го: Канариса и Остера, Зака, военного судью (ко­торый в свое время так много сделал для Перель- са), Штрюнка, Гере и, наконец, Дитриха Бонхёф­фера. После полуночи, вернувшись после долгого отсутствия в камеру, Канарис сигнализировал своему соседу, датскому полковнику Лунду, кото­рому суждено было выжить, что его конец близок.

До рассвета из ворот Флоссенбюрга выехал первый фургон, один из тех, что присоединились к таинственному каравану, следовавшему в Аль­пы. Тут были Шахт, Хальдер, фон Бонин, семья Шушнигг, генерал Томас. Командовал транспор­том Гогалла, начальник тюрьмы на Принц- Альбрехтштрассе, он вез с собой акты с грифом «совершенно секретно», где указывалось, кто из заключенных имеет право на лучшее обращение и должен остаться в живых. По дороге фургон сделал остановку в Шёнберге, забрав партию за­ключенных, среди которых были фон Фалькенхау- зен, Кокорин, Бест, Фэлконер. В Дахау к избран­никам присоединился и Мартин Нимёллер.

А во Флоссенбюрге мглистым рассветом поне­дельника 9 апреля была совершена казнь тех, кто ни при каких обстоятельствах не должен был оста­ться в живых. Лагерный врач застал Бонхёффера в камере смертников на коленях. Он с жаром мо­лился. Позднее в своей камере Филипп фон Хессен обнаружил Библию и томик Гёте, на них стоя­ла подпись Бонхёффера. Тем же днем в Заксен- хаузене был казнен зять Бонхёффера Ханс фон Донаньи.

Боже, карающий грех и дарующий прощение, Я любил этот народ. Я нес его позор и бремя на себе, Видел его спасение,—довольно! Возьми меня! Из рук выпадает посох; Верный Боже, приготовь могилу для меня.

Из стихотворения «Смерть Моисея» 

ПРИМЕЧАНИЯ