Двор Олиной многоэтажки забит машинами абсолютно всегда, поэтому даже не пытаюсь искать себе место. Паркуюсь на задней стоянке и трусцой направляюсь к подъезду, успевая схватить дверную ручку за секунду до того, как она закроется за каким-то мужиком.
Я никогда не был внутри. Квартира досталась моей бывшей жене от родителей, большую часть нашей совместной жизни там жила ее бабушка.
Мой попутчик в лифте смотрит достаточно внимательно, чтобы я мог понять – меня узнали.
Выйдя на шестом, не с первого раза нахожу квартиру, которая мне нужна, потому что сворачиваю не в ту сторону, но когда нахожу, вижу, что дверь приоткрыта, что не совсем, твою мать, нормально, учитывая то, что все люди совсем не братья.
На входе коридор со шкафом и круглым зеркалом, которое заполняется моим отражением. Здесь не тесно, но просторной эту жилплощадь тоже не назовешь.
Осматриваюсь, прикрывая за собой дверь. На тумбочке лежит женская шуба какого-то ядовито-фиолетового цвета. Пахнет духами. Я совершенно незваный гость, но голос сына где-то в квартире быстро избавляет от угрызений совести. Изучаю детали вокруг себя, включая узоры на обоях и потолочную подсветку. Я знаю, что в коридоре совсем недавно был ремонт, и все здесь новое.
– Камень… ножницы… бумага…
Тихий женский смех сопровождает слова Мишани.
Шипы кроссовок клацают по полу, напоминая о том, что нужно разуться. Сбросив кроссовки, иду на звуки приглушенных голосов, которые приводят на кухню.
В компании форматной блондинки, которую я уже видел раньше, Миша сидит за столом, очевидно, находясь в процессе обеда. В его левой руке ложка, в правой кусок хлеба, на столе перед ним тарелка супа. На щуплых плечах майка без рукавов, на ногах пижамные штаны.
– Пап! – слетает со стула, когда видит меня в дверном проеме.
Блондинка, кажется, Маша, выгибает брови в ироничном удивлении. Осматривает беговые лосины под спортивными шортами, в которые я одет.
– В здоровом теле здоровый дух? – замечает с усмешкой.
– Где Оля? – спрашиваю, не расположенный к дружеским беседам.
– Собирает вещи, – отвечает она.
– Я собрал лего! – Мишаня дергает меня за куртку, почти выпрыгивая из пижамы. – Пошли, покажу!
Треплю его волосы, опустив глаза.
– Мне нужно поговорить с мамой.
– Мам! – орет сын, вылетая из кухни.
Его пятки топочут по полу, и я трогаюсь следом.
Толкнув дверь комнаты дальше по коридору, врывается в нее ураганом. Это детская, и когда я захожу следом, вижу Олю перед открытым шкафом с одеждой сына в руках.
– Папа пришел, – объявляет он, с разбега запрыгивая на свою кровать.
Я смотрю на его мать, остановившись в дверях. В ее глаза, которые выглядят удивленными всего секунду. Осматривают меня с головы до ног. Врезаются в мои. Ее глаза серые, но я никогда не считал их обычными. Я никогда не считал обычной ее саму. И если я не ревновал, то только потому, что знал – она принадлежит мне.
На ней узкие джинсы и футболка. Волосы собраны в хвост на макушке.
Если я не смогу дотронуться до нее снова, буду охуенно несчастен.
– Надо поговорить… – не отрываю глаз от ее лица.
Облизнув губы, она смотрит на Мишу. Смотрит на меня. Я вижу напряжение в ее теле. Мы оба знаем, как его снять. Это всегда получалось у нас на пятерку, но никогда в жизни она так не сопротивлялась этому, как теперь.
– Мишань, – ее голос немного хриплый. – Ты поел?
– Не хочу…
– Иди доешь, – велю сыну. – Потом покажешь мне лего.
– Ладно.
Скатившись с кровати, он испаряется из комнаты, и я прикрываю за ним дверь.
Я потный, и дико хочу в душ. Если мой врач узнает о сегодняшнем забеге, не погладит по головке. Скорее всего, он бы захотел дать мне по башке кирпичом, но это лучше, чем таскать в теле напряжение, от которого оно, твою мать, вибрирует.
Оля сверлит меня глазами, не издавая ни звука и не двигаясь с места. Я вижу следы усталости на ее лице. Легкие тени под глазами и бледность на щеках. Чем больше я смотрю, тем сильнее мне хочется до нее дотронуться. Теперь я знаю наверняка, что она тоже этого хочет.
– Мы не закончили разговор, – говорю ей. – Мы можем либо продолжить, либо нет, но уверен, ты понимаешь, что лучше нам продолжить. Ты знаешь, где меня найти. Я весь в твоем распоряжении. Сегодня и вообще.
Опустив подбородок, она молчит, но этого молчания мне достаточно, чтобы быть уверенным – мои слова уже в ее голове.
Развернувшись, выхожу из комнаты. Полчаса спустя я покидаю ее квартиру с полным ощущением того, что это будет самый долгий день в моей жизни.
Я опять собираюсь подвинуть ее “планы”. Позволить мне или нет – решать ей.
Глава 29
Звуки, запахи, даже свет, кажутся мне шершавыми. Скребущими по нервам.
Тру пальцами висок, чтобы избавиться от пульсации под кожей. Эта боль всегда там, где Чернышов, каждый раз, когда он приходит в мою голову. Мне хочется стукнуться затылком о подголовник сиденья и выгнать из мыслей свои сомнения.
Я не могу сосредоточиться. Ни на сыне, который сыпет вопросами с заднего сиденья, ни на Маше, которая ведет машину, ни на сообщении, которое получила от Камиля.