Сопротивляйся

Я слишком чувствую. Слишком хорошо. Как его рука ползет по животу вниз. Расстегивает пуговицу на джинсах. Как ловкие пальцы проталкиваются внутрь, пробравшись под белье.

– М-м-м… – успеваю выдохнуть, перед тем, как его губы накрывают мои.

Впиваюсь пальцами в его лопатки, вставая на носочки и жмуря глаза.

Его поцелуй смешан с тихим стоном, когда пальцами окунается между моих складок.

Дрожу, толкаясь бедрами навстречу.

Ловлю его язык своим ртом и кусаю, на что получаю тихое шипение и рывок его головы.

Замираем, тяжело дыша в темноте.

Он бросается вперед, снова вторгаясь в мой рот языком, только на этот раз загоняет в меня палец, давя большим на искрящийся пучок нервных окончаний.

В ответ со вскриком накрываю ладонью его ширинку.

Живот сводит в спазме, и я сжимаю его эрекцию с силой, от которой он сам стонет.

Несмотря на дрожь и нетерпение своего тела, которое я чувствую в каждом пучке его энергии, он будто назло нам обоим продлевает эту прелюдию…

Тягуче сосет кожу на моей шее, гладит языком, вбирает в рот сосок, снова накрывает губы. Я тоже целую. Кусаю колючий подбородок. Бесконечно долго трогаю горячую кожу, дразню зубами и языком, царапаю голую грудь своими сосками, когда прижимаю к себе всем телом…

Мы в испарине оба, и оба на грани, и я не знаю, кто победитель, потому что на кровати Руслан ставит меня на четвереньки и трахает, сняв до колен мои джинсы и чуть приспустив свои.

Глава 59

Наши дни. Руслан

– Вам подлить вина? – официант вместе с бутылкой склоняется к моему уху.

– Да, спасибо, – стучу пальцами по белой скатерти, бросая взгляд на другой конец стола.

Я мог бы ослепнуть, так хороша сидящая в центре именинница. Потягивая вино, я занимаюсь тупо тем, что рассматриваю вырез ее платья, миксуя это занятие с участием в общей беседе.

На Оле нечто обтягивающее и черное. Платье, которое обрисовывает каждый контур ее тела. Все это дополняется ювелирным гарнитуром, который сегодня утром вручил ей Боря вместе с цветами. Я не видел ее реакции. Я и раньше дарил ей украшения, просто они были не такого размаха, и мне почти не приходилось видеть, чтобы она их надевала.

Сегодняшний день – исключение из этого правила. На ней полный комплект. Серьги, кулон, кольцо и браслет. Камни искрятся, как фонари. Красиво. Идеально. То, что нужно.

Ловлю ее взгляд на своем лице и подношу к губам бокал.

Последний час больше всего на свете я хочу до нее дотронуться. Провести ладонью по гладкой ткани этого платья и почувствовать каждый изгиб. С тупым упоением я варюсь в мысли, что моя женщина потрясающая. Внутри этой мысли гарцует другая. О том, что когда-то я перестал давать ей это понять. Это непростительно. Но она простила. Потому что слишком меня любит. Я люблю ее. Так сильно, что впервые за хренову кучу лет чувствую себя полноценным.

Мы приехали отдельно. Будто кому-то из присутствующих может быть непонятно, какого хрена я делаю за этим столом. Назвать меня случайным гостем при любом раскладе можно с большой натяжкой.

Ее двоюродная племянница Ангелина того же мнения. От ее любопытных взглядов на моей роже уже не осталось живого места. Как и от взглядов моего шурина. Романов вместе с женой сидит напротив. Люба в основном молчит, но она умеет разговаривать, насколько я знаю. Очевидно, ее очень смущает внимание моей тещи. Та глаз с нее не сводит, ну а Саня сегодня подрабатывает клоуном. Травит байки о своих студентах, обходя вниманием то, что его жена до недавнего времени тоже была его студенткой.

Помимо них, меня и Оли, за столом присутствует ее подруга Маша, отец, новоиспеченный муж Ангелины и мой сын. На Мишане черный костюм с бабочкой, в руках мой телефон с запущенной на нем игрушкой. Болтая ногами, он зависает в ней на соседнем от меня стуле.

Подарочные цветы разместили на подоконнике. Среди них есть розы, я не сомневаюсь – выбор родителей. Вообще-то, розы Оля не любит. У ее бабушки был розарий, и внучку она впрягала в процесс ухода за ними на добровольно-принудительной основе. Примерно с апреля по ноябрь Оля ходила с расцарапанными руками. Я бы сказал, что розы она ненавидит, и, скорее всего, этот букет здесь забудет, потому что дотрагиваться до них она тоже ненавидит.

Допускаю, что ее родители могли забыть об этом нюансе, но с большой вероятностью предполагаю, что на эту “придурь” им просто класть.

Ее глаза перемещаются с Миши на меня.

Я кожей чувствую ее мысли.

Я и сам хочу того же – поцеловать ее впервые за три дня. Я был на мастер-классе в соседнем королевстве. Однодневная поездка растянулась на два дня, потому что Боря пробил колесо, и заменить его в чужом городе в пик ротации сезонной резины оказалось настоящим геморроем.

– Так вот, заведующий кафедрой до сих пор спрашивает, как у нее дела… – Ангелина машет бокалом в сторону именинницы. – Ну и еще пара преподавателей тоже. В общем, Олю Любимову у нас помнят! За мою любимую тетушку… – предлагает тост.