Сопротивляйся

Снова сжимаю ее в руках, на этот раз осмысленно. Впитывая в себя каждое ощущение.

– Разденься… – тихо велит Оля, пробираясь ладонью под мое пальто.

Эта команда актуальна. Ведь это я в гостях, а не наоборот.

Снимаю пальто.

Оля забирает его и вешает в шкаф, пока я разуваюсь в ее прихожей.

Сын ночует у Романовых. Они подбросили ее до дома. Все это напоминает некий квест. Чтобы провести время с матерью своего ребенка, мне нужно найти, куда его пристроить и вложить в его голову посыл, что это отличная идея. Это немного несправедливо по отношению к Мишане, но я надеюсь, что подобные инциденты его детская память просто сотрет.

Оля снова тянется ко мне.

Руками обвивает шею, прижимается к ней носом.

Глажу ее запястья.

Оля ныряет ладонями в мой пиджак. Ласкает спину.

Я хочу касаться ее, она хочет касаться меня. Это будто передышка. Будто ты действительность ставишь на паузу. Будто у нас обоих сорвало чеку, и больше нет никаких запретов.

– Это тоже сними… – тянет с моих плеч пиджак.

– Так я могу войти? – сбрасываю его, оставаясь в рубашке.

– Ты уже вошел… – берется за ремень на моих джинсах.

Распускает его и вынимает из петель. Отбрасывает в сторону. Снова обнимает шею.

Подхватываю ее на руки и несу по коридору.

– Ай… – мелодично смеется.

У нас все немного не так, как положено, но это не похуизм. Просто жесткое планирование мы навсегда оставили в прошлом. Мы не устанавливаем правила. Обоюдно. Никаких правил.

В ее спальне большая кровать и светильник на тумбочке. Он включен, и это отлично. Мне нравятся эксперименты. Я нафиг сражен ими наповал, но сейчас я хочу видеть каждый участок ее тела даже больше, чем оттрахать ее в этом платье.

Помогаю ей избавиться от одежды, действуя методично и медленно.

Развернув к себе спиной, отбрасываю в сторону волосы и целую ее затылок. Чуть прикусываю между плечом и шеей, заставляя ее попу тереться о свой пах.

Я хочу ее. Просто, блять, мечтаю ей засадить.

– Я не пошутил. Ты же понимаешь?

– М-м-м?

– Ты очень красивая… – сообщаю рядом с ее ухом.

– И неблагодарная… – бормочет она.

– О чем ты? – тяну вниз собачку молнии на ее платье.

– Я ведь, и правда, многим им обязана… родителям…

Ясно.

Целую ее плечо.

Когда разворачиваю к себе лицом, она смотрит на верхнюю пуговицу моей рубашки.

– Я неблагодарная?

– Оля… – вздыхаю.

Она поднимает на меня глаза, а я пытаюсь быть корректным. Я могу пережевать и выплюнуть любые наскоки в свой адрес со стороны ее родителей. Когда-то это задевало, а сейчас стало неважным. Но когда дело касается Оли, мне хочется оскалиться. Всегда хотелось.

– Ты не проект. Не инвестиция. Ты личность, – говорю вкрадчиво. – Быть благодарным – это не значит выносить на передний план интересы другого человека. Заставлять человека на передний план выносить только свои интересы – это эгоизм. Не видеть в своем ребенке личность – это очень дерьмовая помощь в жизни. Я бы сказал, что такая помощь перечеркивает всю остальную.

– Ты категоричен… – снова отводит глаза.

– Потому что назвал вещи своими именами?

Подняв руки, она разглаживает рубашку на моей груди.

Кусает губу, хмурясь.

Утыкается в нее лбом и всхлипывает.

– Пф-ф-ф… – прижимаю ее к себе и укачиваю в руках.

Возможно, тридцать лет подходящий возраст для того, чтобы переосмыслить в жизни какие-то вещи. Свое тридцатилетие я встретил в компании бутылки и Сани Романова, только тогда мое понимание жизни было узконаправленным. Я хотел видеть только свою цель, потому что так было проще, но, засыпая, думал о том, что у меня это нихуя не получается.

Глава 61

Наши дни. Руслан

– Ты уверена, что не хочешь взять выходной?

– Уверена, – Оля подносит к губам чашку горячего кофе и смотрит на меня выразительно.

Пью свой кофе, отвечая ей тем же.

Она решила скрасить мое обеденное время и пригласила в ресторан. Кажется, решение помочь ей с выбором помещения было лучшим в этом квартале нашей жизни. Наши офисы находятся в шаговой доступности друг от друга, и это неоценимое удобство.

– По-моему, зря, – замечаю резонно. – У тебя похмелье, как минимум…

– Нет у меня похмелья…

Ее волосы собраны в кривоватый узел на макушке, веки чуть припухли. Это не от слез. Они у нее довольно быстро закончились. Это у нее от недосыпа. Я вышел из того возраста, когда после свидания с девушкой подсчитываешь, сколько раз у тебя “получилось”, но этой ночью вынужден собрать статистику. Три раза. Вместо того чтобы выспаться нам обоим.

Я тоже не в лучшей форме, из-за этого чувствую себя пенсионером, хотя улыбка на губах Оли и смешинки в ее глазах говорят мне о том, что она разделяется со мной всю соль ситуации.

Мы всю ночь трахались, и обоюдно в очень дерьмовой рабочей форме сегодня.

– Когда вы планируете открытие? – спрашиваю ее.

– Когда наберем учеников, – говорит Оля. – Летом дети разъедутся на каникулы, так что до осени мы, скорее всего, будем дурака валять… может, хочешь стать нашим клиентом? – закусывает улыбающуюся губу.

– Если у вас есть персональные программы, – хмыкаю.

– Я что-нибудь придумаю. Специально для категории “капризных и очень занятых”.

– Я не капризный.

– Я знаю…