Соринки. Сборник юмористических новелл

Андрей Моисеевич Гудковский последнее время себя чувствовал неважно. Депрессия упорно его преследовала на протяжении уже года, а это неприятно сказывалось на его давлении. Неоднократные походы в поликлинику ему никак, кроме как облегчить кошелек, не помогали. Каждый врач ему советовал что-то свое, но дорогостоящие препараты ему никак не помогали. Конечно, ему становилось легче, когда он вступал в словесную перепалку с вечными пенсионерами, сидящими в очереди под дверями, так как ждать своего времени приема Андрей Моисеевич не считал нужным, и каждый раз говорил, что он на минуту. Однако в последний раз он был жестоко избит клюками тремя весьма задиристыми старухами. Поэтому, решив больше не рисковать, Гудковский упорно принялся искать адрес загадочной знахарки, чтобы обратиться к народной медицине.

Наконец, его поиски увенчались успехом и уже на следующий день, предварительно созвонившись с секретарем знахарки, сообщившим глухим пропитым голосом, что он может приходить после одиннадцати утра, Андрей Моисеевич искал обозначенный адрес в частном секторе, расположенном в самом старом районе города.

Отыскав нужный ему небольшой, с покосившейся от старости крышей, невзрачный домишко, Гудковский неуверенно прошел в веранду и спросил у, теснившихся на тщедушной лавочке, людей:

– Знахарка, тут будет?

– Тут, – ответила за всех молодая, еще совсем зелененькая, симпатичная темноволосая девочка лет семнадцати.

– Я только на минуту, – решил применить свою обычную тактику Андрей Моисеевич и пройти без очереди: – я спросить.

– Сядь и жди своей очереди, грешник. Тебе позовут, – гаркнул кто-то за спиной у Гудковского так, что у него с перепугу слегка подкосились ноги.

Он обернулся, чтобы увидеть обладателя пропитого голоса и узрел здорового мужика лет сорока в какой-то хламиде, заросшего неопрятной бородой по самые глаза, в свою очередь скрытыми под модными темными очками.

Мужик, задрав голову в очках к верху, на ощупь вдоль стены проследовал в дом и плотно затворил за собой деревянную дверь.

– Это старец Семен?

– Да, это он ее помощник, – зашептались люди в веранде.

Андрей Моисеевич, немного оправившись от испуга, приткнулся стоя в уголочке веранды возле засиженного мухами маленького оконца и решил осмотреть страждущих чуда.

Тут сидели: «зелененькая» девочка, жирный дядя с перстнями на всех пальцах рук, пухленькая женщина на вид лет тридцати с хвостиком и молодой мужчина с опухшим после водки лицом.

Пока Гудковский рассматривал жаждущих чуда, из-за двери доносились два, о чем-то тихонько совещавшихся, голоса. Один принадлежал бородачу в очках, а второй был тоненький – видимо знахарки.

– Нет, – пищал женский голос.

– Тогда уговору конец, – сипел бородач.

– Нет…

– Сама разбирайся…

– Имей совесть…

– Хрен тебе, а не… – долетали до Андрея Моисеевича обрывки фраз, но разобрать суть разговора ему никак не удавалось.

Наконец дверь широко распахнулась, и в веранду вывалился бородач. Он уверенно сделал два шага к замусоленному окошку, возле которого жался Гудковский и поставил на подоконник трехлитровую прозрачную банку закрытую пластмассовой крышкой с широкой прорезью посередине. Наполовину банка была заполнена купюрами весьма крупного достоинства.

– Для подаяний, – громко объявил бородач и слепо пошел по стене, прощупав по дороге грудь пухленькой женщины.

Та тихонечко ойкнула и залилась румянцем.

Когда бородач скрылся за дверью, оттуда донесся голос знахарки:

– Наденька, душа моя, опять ты ко мне пришла? Заходи.

Сидевшая у входа в комнату девочка подпрыгнула молодой игривой козочкой и шмыгнула за дверь.

Андрей Моисеевич молнией метнулся к свободному месту и, усевшись, прилип глазом к щелке между косяком и дверью.

Посреди небольшой темной комнатки освещенной лишь несколькими свечами, за небольшим круглым столиком сидела сухонькая сгорбленная старушка в темном платье и такой же косынке. Все стены в комнате были увешаны иконами самых различных размеров. Мужские и женские лики святых сурово взирали на девочку, усевшуюся на маленькую табуреточку возле стола напротив знахарки.

– Опять? – строго спросила знахарка.

– Опять, – грустно ответила Наденька и заплакала.

– Перестань, перестань. Все образумится. Опять мои советы все позабыла? – утешая девочку, спросила знахарка.

– Бабушка Таня, я все делала, как вы говорили, – стала жаловаться сквозь слезы девочка. – Мы познакомились в баре… Я с ним не кокетничала и ни на что не намекала… Даже поцеловать себя не дала… Он меня, потом пригласил на свидание, но я сказала, что я подумаю… Думала два дня, как вы меня учили… А он все не звонил… Я не выдержала и сама ему позвонила.

– Ну, ничего страшного, что сама позвонила. Главное что бы ты пообещала, а потом не пришла. Ты ведь так сделала? – ласково спросила знахарка.

– Не…ет, – опять зашлась слезами Наденька. – Я пришла… И с ним в кафе пошла… А потом… Потом я не удержалась, и у нас два раза было в его машине… И с тех пор он больше мне не звонит, – ревела коровьими слезами девочка. – Бабушка Таня, почему меня все парни бросают.