Сорные травы

И когда за спиной взревело и зазвенели стёкла, оглядываться мы не стали.

Неработающий лифт, тёмный подъезд, тёмная квартира. Город стал непригоден для жизни, нужно было уходить. Но, несмотря на то, что дышалось полегче, я не была уверена в том, что осилю дорогу хотя бы до дома родителей. Полторы сотни километров – минимум пять дневных переходов. При том, что ни я, ни муж никогда не увлекались пешим туризмом. А значит, в доме нет ни палаток, ни спальников, из прочего туристического инвентаря найдутся разве что топорик и спортивный рюкзак, непонятно каким чудом ещё не выброшенный на помойку, да тот, что мы украли в спорттоварах. Снова идти «грабить корованы» казалось слишком опасным – народ уже разобрался, что нет ни сигнализации, ни закона. И, сунувшись в продуктовый супермаркет около дома, мы нарвались на команду мародёров, разойтись с которыми мирно не вышло. К счастью, у нас были пистолеты и готовность стрелять на поражение, не тратя время на предупредительные в воздух и прочие красивые жесты. Так что мы разжились канистрами с питьевой водой и консервами, взяв столько, сколько смогли унести, и оставив за собой два трупа, сожалеть о которых я не собиралась. Сами полезли – сами огребли. Потом, если доживём, можно будет посокрушаться о падении нравов, но это потом. Наблюдая за погромами, как-то очень быстро излечиваешься от излишнего гуманизма.

Мы лежали на диване, уткнувшись носами в монитор ноутбука. Источник бесперебойного питания давно сдох – он был рассчитан разве что на кратковременные скачки напряжения. Вслед за ним вполне предсказуемо отрубились роутер и вай-фай, так что пришлось воткнуть кабель прямо в ноут – ровно для того, чтобы понаблюдать за агонией интернета. Сети хватило на четверть часа, и лучше бы её не было вообще – потому что после пятнадцати минут просмотра новостных сайтов мне остро захотелось просто пустить себе пулю в лоб и больше не корячиться.

– Машка, это что выходит… – сказал Ив, когда стало ясно, что питание на серверах провайдера окончательно сдохло, и сеть легла полностью. – Это по всему миру полярный лис?

– Именно так, – я захлопнула крышку ноута. – Похоже, цивилизации кранты.

Вереница техногенных катастроф по всему миру На этом фоне пара ураганов и одно землетрясение выглядели детскими шалостями. Ещё несколько политических переворотов, кажется, и у нас в стране тоже – но разобраться в этой теме мы не успели.

– Ну что ж… Твоим родителям нужен сильный мужик, готовый помочь по хозяйству? Надеюсь, я не разучился копать картошку.

– До родителей ещё надо добраться.

– Доберёмся… Утром выйдем. Не хочется на ночь глядя выступать, да и чем дальше за дневной переход успеем от города уйти – тем лучше. Дорогу помнишь?

Дорогу я помнила только из окна автобуса. Не бог весть что.

Ив поднялся с дивана.

– Давай собирать вещи. Засветло выйдем.

– Успеем еще.

– Маш… Если я буду просто сидеть и смотреть в окно – я рехнусь. Или застрелюсь. Не знаю, что раньше.

– Не шути так.

– А я и не шучу, – он протянул руку, помогая подняться. – Давай собираться, вечер скоро, а в темноте без света много не сложишь. Только я тебя обколю сначала, тем более, что пора бы уже повторить.

И в самом деле, пора.

Муж ушел в кухню, вернулся с початой бутылкой коньяка. Хлебнул из горла, хмыкнул:

– Пойдём, поможешь руки вымыть. Питьевую воду жалко на мытьё переводить, а этот – в самый раз. Всё равно мне «Хеннеси» не нравится.

– Позёр, – я забрала у него бутылку. – Муж, а может, не надо сегодня напиваться? Выходить с похмела – не лучшая мысль.

– А чего бы и нет? До утра просплюсь. Да и тебя напоить можно… Учитывая, что спирт выводится лёгкими в чистом виде – вот тебе и готовый пеногаситель. С твоим анамнезом…

– Доказательной базы маловато для такого рода терапии, – я подставила руку. – Надеюсь, ты на кухне не много хлебнуть успел?

– Чуть-чуть, – муж ввёл иголку в вену, торжествующе усмехнулся. – Мастерство не пропьёшь.

– Точно. Но всё равно ты мне не нравишься.

– Я мог бы ответить, что ты нравишься мне ещё меньше. Ладно, больше не буду. Раз уж довелось наблюдать конец света – лучше делать это на трезвую голову. Впечатлений больше.

Чёрт, а ведь с него станется напиться, уйти в штопор и выстрелить. Представить Ива-самоубийцу казалось невозможным – но ещё пару недель назад я не могла бы представить Ива-мародёра, хладнокровно расстреливающего конкурентов. Заведующий отделением с холёными руками и капризным норовом, интеллигентный ценитель хорошей выпивки и красивых женщин навсегда канул в Лету, так же, как перед тем – разбитной студентик с развязной ухмылкой, уверенный, что уж он-то после армии действительно «знает жизнь».

– Чего ты на меня так уставилась?

– Ничего.

– Не бойся, ничего я с собой не сделаю.

– Не боюсь.

– Вот и славно… Маш, а у тебя-то какие грехи? Ну, серьёзные, смертные?

– Грехи? – я подняла бровь. – Разлюбезный мой супруг, если я когда-нибудь и соберусь обсуждать эту тему то явно не с тобой.

– А чего так? Рылом не вышел?

– А того, что ты не исповедник и не психоаналитик. Это их дело, скелеты из чужих шкафов вытаскивать.

– Не доверяешь, значит?