Сорные травы

«Healter Skelter».

Неожиданно в памяти это словосочетание озвучилось знакомым голосом. Сэр Пол Маккартни пропел:

When I get to the bottom I go back to the top of the slide
Where I stop and I turn and I go for a ride
Till I get to the bottom and I see you again.

Do you, don't you want me to love you

I'm coming down fast but I'm miles above you
Tell me tell me tell me come on tell me the answer
You may be a lover but you ain't no dancer

Helter skelter,

Helter skelter,
Helter skelter

– Твою мать, – зашипел я и выдал ещё с десяток самых забористых матов.

– Ты чего? – ошалел Олег.

– Сиди, я сейчас.

Почти бегом добрался до комнаты, где стоял музыкальный центр. Рядом угнездились высокие стопки компакт-дисков. Пробежавшись пальцами по корешкам – ABBA, Aerosmith, Aina, Avantasia, Axel Rudi Pell, Ayreon, Blind Guardian – я выудил два диска «Битлов», известнейший «Белый альбом». Перевернул и прочитал на обратной стороне второго диска «Helter Skelter».

– Сука, – зло пробурчал я.

– Кто сука, который тут? – спросил из-за плеча Олег, проигнорировавший приказ сидеть и примчавшийся вслед за мной.

– Фотографии с тобой?

– Ну…

– Сравнивай, – я сунул ему диск и ногтем подчеркнул название песни. Потому выбрал из стопки фотографий ту самую с надписью, что меня зацепила, и положил сверху диска.

Олег удивлённо хмыкнул:

– Это что? Наш убийца битломан?

– Хуже, – ответил я. – В надписи ошибка…

– Так ещё и неграмотный битломан? Ужас, ужас…

– Эта ошибка означает одно. У нас в городе серийный убийца. И он будет убивать… ещё, ещё и ещё.

– Бля… – мрачно прокомментировал Олег. – Уверен?

– Бестолочь и двоечник, – охарактеризовал я друга. – Поехали к Машке. По дороге расскажу то, что ты должен знать и сам, доблестный защитник граждан.

Мы выехали на машине Олега. Могли бы, в принципе, каждый на своей. Но нам ещё нужно было поговорить в дороге. Так что я оставил железного коня возле подъезда, доверившись водительскому мастерству друга.

Город, казалось, менялся с каждым днём. Я уже не удивлялся переменам, воспринимая их как должное. Если случается невообразимое, как в тот день, то после него в любом случае будут расходиться волны по привычной реальности, как после брошенного в воду камня. И только мы выбрались из узких улочек между домами на проспект, как оказались в пробке. Дорогу нам и ещё десятку машин преградили не авария, не поваленные деревья или столбы, не ещё какие-то урбанистические ужасы.

Люди.

Десятки, если не сотни людей. По проспекту бежали молодые девушки, средних лет мужчины, совсем юные парни, даже старики кое-где проглядывались среди толпы. Не наблюдалось толчеи и беспорядка. Люди бежали спокойно и уверенно, не оглядываясь по сторонам. Спортивные костюмы чередовались джинсами и обычными рубашками. Даже кое-где мелькали деловые костюмы. Асфальт безразлично шуршал под сотнями подошв. Кеды и офисные туфли, кроссовки и босоножки, теннисные туфли и сандалии подымали лёгкие облачка пыли. Только слаженное дыхание сотен людей нарушало тишину. Даже привычные звуки города отступили перед слаженным напором бегущих.

Я ошеломлённо наблюдал за этим странным марафоном. А Олег тихо посмеивался, посматривал на меня:

– Что, Иван, совсем ты закопался в отделении?

– Что это?

– «Гампы» бегут, дружище, – Олег иронично подмигнул. – Присоединиться не хочешь?

– Какие ещё «гампы»?

– Участники Общества психологической поддержки имени Форреста Гампа. В народе их «гампами» прозвали.

– Бред… бред какой-то, – пробормотал я, наблюдая за нескончаемым людским потоком.

– Почему бред? Люди справляются с горем и ужасом от потери близких.

– Но почему бегут?

– Так им легче. Просто бежать, не думая, не страдая, не вспоминая.

Я тряхнул головой:

– Да, Олег, видимо, я многое пропустил за последние дни. Много их?

– По последним данным, порядка нескольких тысяч. Открытое общество, вся информация в свободном доступе на сайте. Записаться может каждый. Забеги – каждое утро и вечер из разных районов города.

– Да… неожиданно.

– Многие не ожидали, – усмехнулся Олег. – Но проблем от «гампов» нет, так что пусть бегают. Разве что дорогу перекрывают. Но это меньшее из зол.

– А кто вообще всё это придумал?

– Да президент их, некий Тимошенко.

– Тимошенко? – резко обернулся я к Олегу. – А по имени как его?

– Имени не помню. Неприметный такой мужичок, серый. А что, знакома фамилия?

– Да есть немного, – пробормотал я, отворачиваясь к боковому окну и высматривая конец живой преграды. Вроде бы уже последние ряды пробегали мимо нас. Скоро можно будет ехать. Гампы, блин. Придумали же название.