Сорные травы

– Лично я сдохла бы от скуки, если бы пришлось только писать.

– А я привычный, – хмыкнул он. Посмотрел на настенные часы. – Время.

Разумеется, известие о том, что придётся разбираться не только со своим покойным родичем, но и помочь соседям по очереди прибрать своих, а потом показать следующим, как и что делать, людей не обрадовало. Я пожала плечами и предложила попробовать уложить труп на стол в одиночку, а потом в одиночку же его, обмытого, одеть. Очень хотелось заявить что-то вроде «не устраивает – выметайся», но пока я подбирала формулировки повежливее, время ушло.

– А санитары на что? – спросил один из первых трёх, что я пустила в зал.

– Где вы видите санитара?

– А он? – мужчина ткнул пальцем в Ива. Я посмотрела на ошарашенную физиономию мужа и закашлялась в кулак.

– Что он тут делает? – продолжал мужик. – Бумажки заполняет?

– Без этих, как вы изволили выразиться, бумажек вы не сможете получить место на кладбище и похоронить вашу жену. Будем препираться дальше или займёмся делом?

Он пробухтел что-то себе под нос, но предложенные перчатки – хорошо, что запас в бюро приличный, как раз партию на месяц завезли – взял. Остальные молча последовали примеру.

Наши современники почти не видят смерти. Семьи, где каждое следующее поколение живёт отдельно от предыдущих. И если родившиеся и выросшие в большой избе на три-четыре поколение с детства знали, что смерть существует, то сейчас милиция взламывает квартиры одиноко живущих стариков, к которым слишком редко приходили родные. А ещё есть больницы, куда попадают «тяжёлые», хосписы – не для всех, конечно, но есть. И так выходит, что чаще всего люди уходят на руках у чужих, а потом чужие же готовят тело к погребению, оставляя на долю родни лишь последнее прощание. К добру оно или к худу – не мне судить. Но удержать саркастическую усмешку, глядя, как добровольные помощники кривятся, прикасаясь к телам, несмотря на перчатки, я не смогла. Хорошо, что все они были больше заняты своим страхом и отвращением, нежели мной. Нормальная, наверное, реакция, особенно если вспомнить то, с какими лицами свежеиспечённые студенты-медики впервые притрагиваются к наформалиненному макропрепарату. И все же…

Освоились они, впрочем, довольно быстро, так что на мою долю оставалось только показать, где взять тело, выдать мыло и ветошь и объяснить, что нужно сделать. Дальше можно было искать трупы для следующей партии и писать свидетельства о смерти. Конвейер запустился, предыдущие объясняли необходимое следующим и удалялись вместе с телами, только шелестели шины по асфальту, да, пару раз подняв взгляд в открытое окно, я видела, как, скосившись под перекинутым через плечо замотанным в полиэтилен трупом, выходили со двора не слишком хорошо одетые мужчины за пятьдесят. Ещё были матери, уносящие на руках детей, – на этих я старалась лишний раз не смотреть.

Студент опоздал на четверть часа. Я сделала вид, что не заметила ни задержки, ни щетины и налитых кровью глаз, ни мутного запаха выветривающегося спиртного. Выглядел парень именно так, как досужая молва любит изображать сотрудников морга, разве что помятого бычка в зубах не хватало – и попытки новоприбывших обозвать Ива санитаром и заставить «работать» прекратились мигом. Не знаю, что бы я делала без мужа, который взял на себя самую муторную часть, так что мне оставалось только подписывать и ставить печати на свидетельства, в которых раз за разом повторялась одна и та же причина смерти: острая коронарная недостаточность.

Мужчины друг другу определенно не понравились: после того, как я их представила, Студент тут же попытался воззвать к закону, по которому посторонние в секционный зал не допускаются. Ив в ответ поинтересовался у меня, всегда ли мои коллеги являются на работу в виде, приличествующем разве что грузчику. Я цыкнула на обоих и отправила студента помогать очередной партии посетителей.

– Давно этот пацан за тобой ухлёстывает? – полушёпотом спросил муж, когда Сашка исчез за дверями трупохранилища.

– О чём ты?

– Машка, я не слепой. Пацанчик откровенно взревновал, едва узнал, кто я.

– Совсем сдурел. Я детьми не интересуюсь.

– Да кто тебя знает…

– Стукну, – пообещала я, приподнимая увесистую амбарную книгу, в которой регистрировались документы.

– Молчу-молчу… – кажется, он хотел добавить что-то ещё, но в зале снова появился Студент, и Ив на самом деле замолчал.