Сорок одна хлопушка

Бормоча себе под нос, Хуан Бяо отправился на кухню и, вернувшись, с грохотом поставил на стол весы. Лао Лань внимательно посмотрел на него:

– Взвесь, пусть посмотрят.

– Ну и народ, можно подумать, что в прошлой жизни вас так обманули, что перепугали до смерти, – ворчал Хуан Бяо, перевешивая один за другим все четыре тазика с мясом. – Ну что, видели? Всё около того, как ни крути, ни на грош не отличается.

– Ещё вопросы есть? – громко спросил Лао Лань. – Если нет, то начнём.

– У меня ещё вопрос, – послышался голос Фэн Теханя.

– Что это у тебя столько вопросов? – с улыбкой проговорил Лао Лань. – Иметь вопросы и задавать их – хорошо, я поддерживаю тебя, говори, и вы трое тоже, если есть вопросы, их нужно задавать перед состязанием, чтобы не было разговоров после него.

– Больших расхождений по весу в четырёх тазиках нет, но одинаково ли мясо по качеству? В связи с этим предлагаю мясо в этих четырёх тазиках пронумеровать, а потом провести жеребьёвку, какой номер вытащишь, из того тазика и ешь.

– Очень хорошо, разумное предложение, согласен, – сказал Лао Лань. – Доктор, где у тебя перо и бумага? Попрошу тебя, наставь их на путь истины.

Врач с большим энтузиазмом достал из аптечки перо, вырвал бланк рецепта, написал четыре номера и подложил под тазик; вырвал ещё один, сделал четыре жребия, скрутил их в руке и бросил на стол.

– Господа мясные генералы, прошу тянуть жребий, – предложил Лао Лань.

Я равнодушно наблюдал за происходящим, в душе переживая за Фэн Теханя. И чего он так разболтался? Нет чтобы просто взять и съесть тазик говядины. Стоит ли придираться к мелочам? Пока я так размышлял, Хуан Бяо и работницы уже расставили тазики в соответствии с вытянутым жребием. Загремел голос Лао Ланя:

– Теперь уже нет больше вопросов? Фэн Техань, подумай ещё разок, есть ли ещё вопросы. Если нет, то и славно – первый конкурс мясокомбината Хуан по поеданию мяса объявляется открытым!

Я поправил табуретку, уселся поудобнее, потом вытащил бумажную салфетку, чтобы вытереть руки. При этом я косился в обе стороны, увидев, как сидящий слева Фэн Техань наколол стальной палочкой кусок мяса, отправил в рот и стал неторопливо жевать. Ел он очень воспитанно, чему я невольно поразился в душе. А вот у сидящих справа Лю Шэнли и Вань Сяоцзяна таких манер не наблюдалось. Вань Сяоцзян сначала попытался ухватить мясо палочками, но палочками он владел неважно, и это ему не удалось, тогда он отшвырнул палочки, взялся за стальную палочку, бормоча что-то под нос, свирепо ткнул в тазик, высоко поднял кусок мяса, отправил в рот и принялся яростно жевать, рот и щёки заходили, как у обезьяны. Лю Шэнли проткнул палочками кусок мяса, откусил половину, набив себе полный рот. Эти двое ели так некультурно, будто восьми поколениям их предков не удавалось поесть мяса. Про себя я решил, что очень скоро у них кончатся силы: по тому, как они ели, было ясно, что в мясе они ничего не смыслят и, как сверчки осенью, не проживут и нескольких дней. Пришло и более ясное понимание, что лишь этот желтолицый, с виду озабоченный Фэн Техань и есть мой настоящий соперник.

Я сложил бумажную салфетку, положил рядом с тазиком, потом засучил рукава рубахи, выпрямился, обвёл дружеским взглядом толпу, глядя на них, как мастер кулачного боя перед выступлением. Народ отвечал мне восхищёнными взглядами. Я знал, что в глубине души они в восторге от моего поведения и охают от того, как я умён не по годам, что вспоминают рассказы о том, как я ем мясо. Я заметил улыбающегося во весь рот Лао Ланя, а также прячущегося за спинами Яо Седьмого, на лице которого играла загадочная по своей глубине усмешка. Кроме усмешек и зависти на многих знакомых лицах из разинутых, жадных до мяса ртов текли струйки слюны. В уши назойливо лезло приглушённое жевание сидящей рядом троицы, которое через какое-то время уже стало меня утомлять. Слышны были горестные вопли или яростный рёв мяса из их ртов, куда оно не желало попадать. Подобно уверенному в себе бегуну на длинные дистанции, я смотрел, как мои соперники несутся по беговой дорожке сломя голову, словно псы за дерьмом. Время пришло, мне тоже нужно есть. Говядина у меня в тазике уже заждалась, ей уже надоело ждать, присутствующие не могли слышать издаваемые мясом звуки, а я мог. Сестрёнка тоже могла слышать их. Она толкала меня в спину своими ручонками и шептала:

– Брат, брат, давай тоже ешь.

– Хорошо, я тоже буду есть, – с чувством облегчения сказал я ей. И обратился к любимому мясу: – Сейчас буду есть вас.

– Меня сначала! Меня! – слышались крики наперебой. Исходящие от них деликатные и нежные звуки и прекрасный аромат, которые вместе просыпались мне на лицо, словно цветочная пыльца, взволновали меня.

– Дорогие кусочки мяса, давайте без спешки, не волнуйтесь, я съем вас всех до единого, ни кусочка не оставлю. Хотя ещё не съел вас, вы уже установили со мной отношения, между нами любовь с первого взгляда, вы уже принадлежите мне, вы уже моё мясо, моё до последнего кусочка. Как я могу отказаться от вас?