Сорок одна хлопушка

Перед тем, как началось соревнование, я уже знал, что удача определённо не на стороне этих трёх молодцов. И виной этому был не Лао Лань, не мои родители и тем более не я. Виной тому было мясо, которое они собирались есть. У нас в деревне мясников часто поговаривали, мол, кого-то мясо «загрызло». Смысл совсем не в том, что у мяса выросли зубы, а в том, что этот человек ел много мяса и испортил себе желудок. Я знал, что эти трое, возможно, были сильно «укушены» мясом. Хотя вы сейчас сияете от удовольствия, словно встретили что-то очень хорошее. Подождите немного, и боюсь, вы заплачете горючими слезами. Насколько я понимаю, эти три негодника в душе действительно считают, что им выпало нечто хорошее, ведь победив в этом соревновании, они сразу прославятся; пусть даже проиграют, всё равно будут в выигрыше – полное брюхо мяса. Я знал, что так думают многие из сторонних наблюдателей, даже в душе завидуют этой троице, жалеют, что такая благость выпала не им. Погодите, друзья мои, ваша зависть ещё сменится радостью. Пройдёт немного времени, и вы наверняка увидите, в каком дурацком положении окажутся эти трое.

Одного из этой бросившей мне вызов троицы звали Лю Шэнли, другого – Фэн Техань, а третьего – Вань Сяоцзян. Лю Шэнли, высоченный и смуглолицый, с вытаращенными глазами, начиная говорить, по привычке засучивал рукава, сразу видно – неотёсанный тип. Сам из забойщиков свиней, он каждый день имел дело с мясом и должен был знать его природу и понимать, насколько дурацкий поступок – поесть мяса на спор. Но он всё же на него решился, хотя было видно, что в душе этот молодец всё ясно понимает: просто так не придёт, а придёт, так не с добром, и недооценивать его нельзя. Фэн Техань – долговязый и тощий, с желтоватым лицом, сутулый, казалось, он только что оправился от тяжёлой болезни. Такие желтолицые зачастую обладают изумительным мастерством, я слышал рассказы слепцов-шошуды о том, что среди молодцов с горы Ляньшань были желтолицые бойцы, отлично владевшие боевыми искусствами, так что к этому парню тоже нельзя относиться несерьёзно. Вань Сяоцзян по прозвищу Водяная Крыса – небольшого росточка, с выдающимся ртом и обезьяньими щеками, глазами-щёлочками и телом, хорошо приспособленным для плавания. Все говорили, что он под водой может ловить рыбу с открытыми глазами, я не слышал, чтобы в поедании мяса у него были какие-то выдающиеся успехи, но его способности в поедании арбузов были общеизвестны. Если человек хочет добиться славы в поедании чего-либо, это возможно лишь посредством соревнования, другого пути нет. В поедании арбузов Вань Сяоцзян уже состязался и за один присест съел три штуки: он держал арбуз в руках как лепечущего ребёнка, и рот у него ходил туда-сюда, словно он играл на губной гармонике, вылетающие изо рта чёрные семечки с шелестом падали вниз. Этого парня тоже нельзя недооценивать.

Я пришёл на место проведения состязания вместе с сестрёнкой. Она шла с флягой чая, держась вплотную ко мне. Маленькое личико напряжено, на лбу выступили капельки пота. Я улыбнулся ей:

– Цзяоцзяо, не переживай.

– Я не переживаю, брат, – ответила она, вытерев рукавом лоб, – я нисколько не переживаю. Я знаю, что мой брат обязательно победит.

– Да, я могу победить, – сказал я, – а если бы тебе разрешили принять участие, ты тоже могла бы победить.

– Мне ещё нельзя, – сказала она, – у меня живот ещё не такой большой, вот подрастёт немного, тогда и можно будет.

Я взял её за руку:

– Цзяоцзяо, нас правитель небесный специально послал на землю есть мясо, и каждый должен съесть двадцать тонн, а если столько мяса не сможем съесть, владыка Ло-ван не посмеет призвать нас, так Лао Лань говорит.

– Здорово, – сказала сестрёнка, – если мы съедим двадцать тонн, тоже не умрём, нам надо съесть тридцать. Тридцать тонн мяса – это сколько, а, брат?

– Тридцать тонн мяса, – сказал я, подумав, – тридцать тонн, если сложить его в одну кучу, наверное, будет похоже на небольшую гору.

Сестрёнка радостно засмеялась.

Обогнув ворота промывочного цеха, мы увидели перед кухней тьму народу. Они тоже увидели нас, и мы услышали, как они переговариваются:

– Пришёл… Пришёл…

Я почувствовал, как сестрёнкина рука крепко вцепилась в мою.

– Цзяоцзяо, не бойся.

– А я и не боюсь.

В толпе открыли проход, и мы прошли к месту состязания. Перед кухней уже стояли четыре стола, за каждым по стулу. Трое молодцов уже пришли. Стоявший у входа в кухню Лю Шэнли громко заорал:

– Хуан Бяо, приготовил, нет? Уже нет сил ждать!

Вань Сяоцзян пробрался в кухню и вскоре выбежал оттуда со словами:

– Аромат чудесный. Мясо, ах, мясо, до смерти соскучился по тебе! Мать родная не так дорога, как тушёная говядина в соевом соусе…

Фэн Техань, попыхивая сигаретой, сидел на стуле с невозмутимым видом, будто состязание не имело к нему никакого отношения.

Я кивал тем, кто с любопытством или восхищением глазел на нас с сестрёнкой, считай, приветствовал, потом сел рядом с Фэн Теханем на табуретку. Стоящая рядом сестрёнка прошептала:

– Брат, я ещё немного переживаю.

– Не переживай, – сказал я.

– Брат, чаю выпьешь?

– Нет.