Сороковые... Роковые (СИ)

   -Интересно, - протянул Ляхов, - где командир такой взял?

   -Какая разница? Самое главное помогает, вот уже кашлять совсем мало стал и хожу не задыхаясь.

   -Так-то оно так... - задумчиво протянул Ляхов, - но все-таки, интересно.

   -А ты поди и спроси у Батьки, может, просветит, - резко сказал подошедший Сева.

   А вечером буркнул в разговоре с Матвеем, неприязненно глядя на крутящегося у лазарета Ляхова: -Вот чего пристал... 'что за порошок?'. Чего вынюхивает? Сам-то по сравнению с Женькой - бугаина.

   Матюша насторожился, он тоже приметил, что тот как бы незаметно, а чем-то да интересуется, в отличие от всех остальных пленных ему почему-то надо было много чего знать, типа: откуда берут продукты, откуда оружие - все это как бы мимоходом, ненавязчиво, но это настораживало, не всех, освободившимся людям было не до этого, но Матвей, предупрежденный Панасом - замечал.

   И ещё Ляхов очень неприязненно поглядывал на Осипова, с какой-то долей зависти и неудовольствия. В разговоре с Иваном Шелестовым - Панас, как всегда, никому не сообщая, что и как, исчез на пару дней - за старшого оставался Иван - сказал, что как-то непонятно ведет себя Ляхов.

   -Выясним! - коротко сказал Иван, - постараюсь держать этого субчика на контроле!

   -Герби, - поинтересовалась Варя, - скажи, твой Пашка... Он в какой области исследованиями занимается?

   Герберт насторожился, а Варя возмущенно взмахнула руками, попав ему по носу:

   -Ужас, что вы все такие зашуганые? Во всем подвох ищете, что ваши, что наши - тотальная слежка, доносы, анонимки - стукачи, блин. Я тебя спросила не с целью шпионажа, вот доведешь своей подозрительностью - будешь спать один, или с девочками в веселом доме.

   -Найн, Варья, прости, привыкать подозрително, много яре.

  - -Ужас, сам себе-то хоть веришь?

   -Я, я - тебье тоже верить!

   -Я спросила про Пашку вот почему, - как маленькому начала говорить Варя, - после войны, особенно к концу двадцатого века - началу следующего, фармакология - лекарства, то бишь, будет очень прибыльной отраслью, одной из самых - многомиллионные прибыли... Ты Пашке своему намекни как-нибудь, чтобы переходил на разработку лекарств, тот же пенициллин - за ним после войны будущее. Этот пенициллин уже есть, пока самый лучший препарат, это антимикробное средство - америкашки начнут массово производить лекарства, а уж после войны... - мази, таблетки, уколы, дальше - больше. Я тебе дам несколько таблеток антибиотиков - так они станут называться, пусть твой Пашка поэкспериментирует, что-то да выявит, что-то да собразит. Если живы останетесь - начинайте производить лекарства. Пашка как ученый-разработчик, а ты как аналитик. Изучай рынок сбыта, спрос и все такое прочее, там долго рассказывать, но не прогадаете, точно!

   Герби обнял Варью:

   -Я подумать - потом. Я не знайт как, но как это... слух геен - идти, на две неделя в Раднево прибудет истребителни баталён, за партизанен. Много острожност - Гринья унд Васильёк не приходит!

   -Ох, Герби, спасибо, я за мальчишек очень каждый раз волнуюсь!

   ГЛАВА 12. Гринька сидел дома не высовывая носа по нескольким причинам. Сначала три дня жутко завывал ветер и сильно мело, казалось, что во всем мире только они трое и остались у живых и у своёй хате... Темнело, наверное, с полудня, за окном не было видно ничего, они сидели, не зажигая каганец, ребятишки тесно прижавшись к такой уже родной-привычной Евхимовне, Ядзя - рядышком, и вели бесконечные разговоры, благо Гринька, перенявший от Никодима много чаго полезного, за несколько дней до бурана натаскал у сенцы много сучьев, коряг и всяких обрезков-обрубков, топить печь было чем. Говорили обо всем: о погоде, об учебе, горевали, что нет с ними Стеши, и конечно же, львиная доля разговоров начиналась с Гринькиной фразы:

   -От, як прийдуть наши...

   -Гриня, все равно будет сначала трудно, война-то ведь не закончится после освобождения Березовки и даже Брянска.

   -Як так?

   -Ну, Гриня, смотри, там, за нами: Орел, Курск, Белгород, Харьков, Запорожье, Крым, Украина вся, Белоруссия - нашим до их гадского Берлина ещё через пол-Европы шагать и шагать, надо гадов выморить, вон как тараканов, а то опять полезут.

   -Эх, - сокрушался Гринька, - а я уж думал...

   -Географию надо знать, ты совсем на уроках ничего не слухаешь.

   -Слухаю я, да чаго-то вылетаеть усё, это вон Василь усё зная, от и вправду прохвессором станеть, если говорить зачнеть. Ну, да дядька Самуил прийдеть - поможеть.

   -Ох, Гринь, только бы живы были наши, только бы живы!

   Пани Ядзя рассказывала истории, усякие пьесы, як по радиво читала - мальчишки слушали, замерев. Когда утихло за окном, Ефимовна утром ужаснулась:

   -Гляньте-ка, замело нас по самые окна, не вылезем теперь на улицу.

   Дверь входная и впрямь не поддавалась под напором двух пожилых женщин и малосильных пацанят, упарились и стали ждать, надеясь на то, что в школе хватятся Ефимовны и отгребут снег от дверей. Так и вышло, после обеда их откопали дед Ефим и дядь Егорша. Уставшие, взмокшие они посидели, попили витаминного чаю, и поведали про новости.