Сороковые... Роковые (СИ)

   -Я его не знала до того, но, похоже - он. Сейчас совсем другой человек, там, знаешь, шелуха как с лука, вмиг слетает, и видно сердцевину, я не знаю сколько раз порадовалась, что не оказалось среди нас гнилья.

   -А твой толстый друг - Ищенко, он-то как со своим давлением?

   -Там половина его осталась, он джинсы проволокой скручивал, чтобы не спадали. Смеялся, что жена по лысине только и признает. Данюсь, а давай поищем людей по фамилии фон Виллов?

   -Немцы? - остро взглянул на неё сын, что-то понял. - Мам, расскажешь?

   -Попозже, сынка.

   -Ладно, понимаю, что вы все, как вон чеченцы-афганцы, долго ещё будете войну видеть во сне.

   Пошли к ноуту, Данька шустро пощелкал мышью и выдал:

   -Вот, смотри, что нашел!!

   Варя читала и не скрывала слез, её Герушка, оказывается был жив до 2006 года. Совместно с Паулем Краузе основал после войны фармацевтическую, сначала небольшую фабричку, к девяностым годам превратившуюся в солидную фирму - 'Hoffnung'- Надежда. Женился в сорокапятилетнем возрасте, есть сын - Николас, фармацевт. И было одно единственное фото Герберта, на юбилее в его восемьдесят.

   Варя долго-долго смотрела на своего постаревшего, но все такого же, замкнутого, сухостойного, уже с палочкой, Герби.

   -Герушка, так тебе и не довелось, похоже, больше быть таким счастливым и беззаботно смеющимся? Милый ты мой, не знала я и не могла представить, что ты мне такое счастье оставил - ребенка, а если он будет похож на тебя...

   Следущая фотка - его сына. -Мда, только глаза фатера и нос, а так совсем не похож!

   Невысокий полный мужчина добродушно улыбался в объектив.

   -Мам, не плачь, мам, все же хорошо.

   -А? Да, сынка! Просто, - и Варя решилась - все равно когда-то надо будет говорить, - этот вот немец-он для меня там был всем на свете.

   -Мам, ты что ли влюбилась в фашиста?

   -Не в фашиста, в немца, среди всяких наций есть и люди и нелюди!! - Варя обиделась.

   -Мам, прости, пока трудно понять такое.

   -А ты пойми, тем более, что в сентябре, если все сложится удачно, и я смогу выносить, рожу его ребенка.

   -Мам? Ты шутишь так?

   -Нет, сын, не шучу.

   Варя, не вдаваясь в подробности, рассказала ему, что и как было там. Сын сидел с круглыми глазами, Варя достала флешку, тоже запрятанную в поясок:

   -Вставляй и смотри, что и как. Дань, нас предупредили, чтобы утечки информации не было.

   -Понял, понял уже.

   Он вставил флешку, и первый же кадр оттуда поразил его - Гринька и Василек, одетые в немыслимое рванье, худющщие, замурзанные, но безмерно счастливые улыбались в объектив, посередине стоял волк. Данька завис, внимательно-внимательно разглядывал пацанов и Волчка, потом начал смотреть дальше, впечатлил Леший.

   -Мам, это же настоящий Леший!!

   -Его там так и зовут.

   -А этот пацан - командир отряда. Партизан? Да он же совсем не тянет на командира?-

   -Потянул вот.

   Данька подолгу рассматривал каждый кадр, увидев Ищенко в будке лудильщика аж присвистнул: -Ни фига себе!

   Долго вглядывался в худые лица бывших пленных, полюбовался на Стешу, восхитился косами её и Полюшки.

   Затем сначала недоуменно, а потом все внимательнее всматривался в фотографии своих родственников.

   -Мам, это же... - как-то неверяще спросил он, - это же наши брянские? Кого-кого, а вот этого пацана-деда Гришу я всегда узнаю. Мы же к нему заезжали, и твой любимый дядюшка Ваня, тоже узнаваем. А это наш прадед? А этот сухонький дедок?

   -Это мой прадед, твой уже пра-пра, Григорий.

   -Мам, а это? Понял, это наш Никифор, погибший в Польше?

   Варя кивнула, слезы опять полились.

   -Мам, но ему лет четырнадцать от силы? Он же мелкий?

   -Тут шестнадцать, на следующий год - погибнет. - Варя разрыдалась. - Ох, Данька. Я... там... так было горько, когда я его увидела, он такой мальчик, чистый, наивный... ты представить себе не можешь, как это все страшно. Вот там, видишь, два парнишки, спасенные Лешим, повыше - его сын, про них - потом, а который пониже... Он же со своей батареей остался прикрывать отход наших, знал, что все тут и останутся. Там же весь бугор перепахан снарядами, лупили по ним прямой наводкой, а у них уже снарядов не было... Мальчишечка нецелованный, хорошо - деды нашли и услышали, что дышить, а у нас таблетки были, я своим на Урал много чего прикупила, у мужиков в машинах аптечки. Антибиотики были, кой кого вытащили с того света почти. Фильмы, книги, но видеть воочию...

   -А папаня твой где?

   -А папаня мой не заслужил быть в кадре, он и тогда уже такой был, говнюк.

   -О, вот твой немец-перец.

   Сын замолчал, вглядывался в необычно сияющую мамку и счастливого, молодого, его примерно ровесника-немца, бережно обнимающего её.

   -Ну что, ма? Хорош мужик, видный - здесь он по-человечески выглядит, а то как рыба замороженная вон в компе.

   -Дань, он только со мной таким и был, вечерами и ночью, а днем - замурованный наглухо, тоже уметь надо, знать про будущее и держаться, не сорваться. Я его когда вначале увидела - звала жердяй и сухостой. Он говорил 'сукостой'

   -Ладно, - вздохнул сын, - родишь мне братика или сестричку - будет наполовину моим ребенком.

   Ищенко, бледный, но довольный, встретил всех радостным возгласом:

   -А, явились бродяги!