Сороковые... Роковые

Их отбирали специально для восстановления имения Краузе — были среди них и водопроводчик, и кузнец, и слесарь, затесались пара стукачей, которых нечаянно помогла нейтрализовать Марфа Лисова, за что все остальные были ей очень благодарны, не осталось в их коровнике подлецов, и стало намного легче дышать.

Александр как-то незаметно для себя стал старшим среди пленных, ребята прислушивались к его немногословным советам и старались вести себя так, чтобы старший Краузе не захотел их поменять на другую партию пленных. Более-менее оправившиеся от жуткого содержания в лагере, пленные тщательно и скрытно готовились к побегу. Тем более, что их старший как-то враз повеселел и обронил, что им есть куда бежать.

Ждали пургу и дождались… с большим удовольствием расправились с мерзким охранником Матеусом, второго — флегматичного, пожилого Карла слегка оглушили и связали — он никогда не придирался и не старался выслужиться перед Фридрихом, постоянно наезжавшим в имение.

Всю дорогу, задыхаясь от ветра, полуослепшие, продуваемые ледяным ветром насквозь, они упорно переставляли ноги, чертыхаясь, но и молясь, чтобы буран ещё с денек позаметал все их следы.

Осипов проснулся первым. Вышел из землянки и, оглядевшись вокруг, вздохнул полной грудью: — Свободен!

Увидел двух молодых мужчин с интересом поглядывающих на него, подошел, поздоровался, спросил где можно найти командира. Заросший, с какими-то торчащими во все стороны лохмами на непокрытой голове, мужчина сказал, что он и есть командир.

— Надо поговорить! — произнес Осипов!

— Да, пойдем, мы вот ждем, когда вы в себя придете.

В командирской землянке над расстеленной на сколоченном их досок столе склонились двое — одного, Ивана Осипов знал по имению. Долго удивлялся, что этот вольный, рукастый, толковый, очень ценимый Краузе, мужчина, захотел и помог им выбраться из плена — ему-то жилось неплохо. Второй, серьезный такой мужчина, был незнаком.

— Начальник штаба… полка, 5-й армии Юго-Западного фронта майор Осипов! — представился Александр.

— Командир диверсионного отряда Панас, можно, «Батька» — произнес лохматый.

— О, начштаба! Совсем хорошо, не по душе мне бумажная работа! — обрадовался Иван. — Я уж по своей стезе — разведке буду, а ты, майор, давай, принимай штабные дела. Веди всякую документацию, чтоб вы перед нашими отчитаться могли, когда придут!

Осипов печально улыбнулся:

— Дождаться бы и дожить!!

. -Какое сегодня число? — спросил не к месту Иван.

— Одиннадцатое ноября.

— О, так через восемь дней наши начнут наступление у В..Сталинграда, и будет фашистюгам «ГРОСС АЛЯРМ!!»

— Ты то откуда можешь знать такое? — поразился Осипов.

— Ну, считай, что я ясновидящий, типа Мессинга! — получив под столом пинок от Сергея, слегка скривился Иван.

— Ну что, товарищи партизаны, — сказал молчавший командир, — начнем прикидывать, что и как будем делать. Так, предупреждаю сразу, никаких самовольных инициатив, только после утверждения и согласования. Никаких военных действий поблизости от деревень. Вон в Дятьковском районе полицаи выследили як малой, в партизаны ушедший, до мамки забег… спалили усех у хате, ветер как раз был сильнейший. Пять хат ешчё погорело, так что не будем гадить, как говорится, там, где едим. Да и задача у нашего «Диво» более серьезная, не полицаев по одному ловить, а конкретные диверсии — нанести как можно больший урон хрицам в живой силе и технике, а значит — взрывы на железке. Мы уже неплохо помогли нашим, три эшелона за месяц с техникой и хрицами не доехали во время, подзадержали мы их, проредили и в технике, и в вояках, так что все усилия на железку. По окрестностям ходить не позволю. Как, Саш, твои пленные, они надежные?

— Женька вот слаб совсем здоровьем, легкие застудил, его бы куда в тепло, мальчишка умный, на конструктора учился. Если жив останется, большую пользу стране принести может. Гоги — очень горяч, грузинская кровь, она кипит, этого на виду надо держать.

Потом поколебавшись сказал:

— Ляхов. Непонятный человек, вроде, и свой в доску, но есть что-то в нем… какое-то склизкое, никак не могу понять, что.

— Хорошо, покажешь его, будем тщательно смотреть за ним. А студента, надеюсь, вылечим, есть у нас небольшой запас чудо-таблеток. Иван-младший тоже грудью маялся, а сейчас полностью здоров, скажу Стеше с Полей, они его подлечат ещё и травками.

— Матюш! — позвал Панас Матвея. — Тебе задание будет — приглядись к новеньким, ты пацан, любопытство тебе простительно, особенно нас интересует Ляхов. Просто, если заметишь что-то, что режет глаз, ну вот, как в случае с нашими — обратили же вы с Ваней-младшим внимание на их какую-то непривычную речь. Вот и сейчас… мало ли что выплывет…

Иван-большой замыслил широкомасштабную диверсию, долго сидел над картой, выбирал места, потом на пару дней исчез с Игорем и неразговорчивым пленным, мужиком лет под сорок — Ерофеевым. Где были, что делали — не распространялись.

В лагере стало заметно оживленнее, народу-то прибавилось, пленные по большей части хватались за любую работу, старались сразу стать полезными и нужными.