Сорванец

На следующий день доктор Грейсон еще раз поговорил с мистером Лимпни и попросил его снисходительно отнестись к ученику, не получившему такой подготовки, как дети состоятельных людей. Учитель воспринял это как упрек в свой адрес. Просьба доктора произвела на мистера Лимпни совсем обратное действие: он стал на уроках старательно объяснять мальчику самые пустячные вещи, причем таким саркастическим тоном, который выдавал презрительное отношение к ученику.

В довершение всего Дэниел все это время следил за Декстером с удвоенным вниманием. Питер приболел, и потому старик был особенно сварлив. С миссис Миллет также произошло маленькое недоразумение из-за чашки очень крепкого ромашкового чая, который Декстер отказался пить. А Мэри продолжала донимать мальчика упреками за сломанную мельницу, не удостаивая его даже ответом на вопросы. Доктор был очень занят своими мыслями и казался чрезвычайно серьезным.

Все это производило на Декстера тяжелое впечатление: мальчик не находил себе утешения даже среди своих любимцев на сеновале, ему казалось, что в доме доктора никто его не любит, исключая одну только Элен.

Глава XXVII Письмо сэру Джеймсу

Однажды после полудня Декстер прокрался в кабинет с очень смущенным видом.

Мэри, видевшая, как он входил туда, сейчас же побежала в кухню.

– Он затевает что-то неладное, – доложила она миссис Миллет, качая головой. – У него одни только шалости на уме, и ничего с этим не поделаешь. Мальчик из дурной семьи, и Дэниел говорит, что он всегда ищет таких же товарищей.

– Дэниел – старая болтливая баба! Смотрел бы лучше за своими слизнями и улитками, – ответила миссис Миллет, успевшая полюбить мальчика и в заботах о нем мучившая его горчичниками, компрессами, касторовым маслом и тому подобными вещами. – Он теперь исправился. Надо ему только давать побольше лекарств, и все будет хорошо!

– А вы узнали, что случилось с горькой солью12?

– Нет, не узнала. Пришлось разбить банку, чтобы достать оттуда лекарство. Оно прямо в камень превратилось! И мальчик отказался его принимать…

Миссис Миллет даже не подозревала, что это Декстер набил банку цементом, превратившим лекарство в какой-то крепкий комок.

– Этот сорванец и вас доконает! – не унималась Мэри.

– Ничего не доконает, – возразила миссис Миллет. – Известное дело, он же мальчик! К тому же он ведет себя намного лучше.

– Вы всегда принимаете его сторону, миссис Миллет, – сказала Мэри, – но помяните мое слово, когда-нибудь утром мы встанем и увидим, что хозяева обворованы и убиты в своих постелях. Он сам впустит в дом воров!

– Мэри! – строго остановила ее экономка. – Не смей говорить таких глупостей!

– Называйте это глупостями, если хотите, но если бы вы видели, как он крал…

– Крал?

– Он крался в кабинет! И явно не с добрым намерением…

– Наверное, пошел готовить уроки, – пожала плечами миссис Миллет. – Лучше принимайся-ка за свое дело!

Мэри злобно засмеялась и вышла из кухни.

Между тем Декстер торопливо писал письмо, в котором строчные буквы отличались множеством каких-то крючков, а прописные отъезжали от строчных в сторону.

«Сэру Джеймсу Денби

Сэр! Я и мой преятель взяли у вас в долг лодку, потому что мы хочем ехать в дальние страны. Но может так случиться, что она останится у нас навсегда, поэтому я посылаю вам сорок шиллингов и четыре пенса, которые накопил. А если этого мало, я потом прешлю еще. Надеюсь, вы не будете сердиться на нас за то, что мы берем вашу лодку. Боб Димстед говорит, что нам ниобходимо взять ее, иначе нам нельзя ехать.

Ваш покорный слуга Овид Колеби,

или Декстер Грейсон».

Правописание Декстера оставляло желать лучшего, но само письмо было вполне понятным. Закончив его, мальчик вынул из кармана монеты и начал заворачивать их в листок бумаги, как вдруг заметил, что дверь приотворена. Смутившись, он сунул деньги в карман, и тут в комнату вошла Мэри.

– Не оставила ли я тут метелку, мистер Декстер? – спросила она, внимательно осматриваясь. – Нет, должно быть, она наверху, – продолжала она, не дожидаясь ответа, и шмыгнула из комнаты, хлопнув дверью.

– Так я и знала: он затевает что-то недоброе. Я буду не я, если не узнаю, в чем дело!

Декстер торопливо завернул монеты в бумажку, чтобы они не звенели, вложил их вместе с письмом в конверт, затем перевязал пакет красной тесьмой, которую доктор держал в маленькой коробке, запечатал и написал на нем просто: «Сэру Джеймсу Денби».

Раньше Декстер не без смущения думал о лодке, но теперь успокоился, как человек, исполнивший свой долг.

В тот же вечер Декстер выбрал удобный момент и, убедившись, что никто за ним не следит, в сумерках пробрался через сад к речке.

На другом берегу никого не было. Боб Димстед, по-видимому, не пришел. Подождав несколько минут, Декстер уже хотел вернуться домой и навестить своих любимцев, как вдруг раздался резкий свист.

Декстер стал зорко всматриваться в окутанный мраком противоположный берег.

– Это ты, Боб?

– Разумеется, – отозвался тот, поднимаясь из-за копны сена. – Пришел, как обещал. Ну, ты готов?