Сорванный венец

У входа в кабинет обыскали, но корректно, без нахальства. И только потом один из сопровождающих, постучав в дверь и дождавшись короткого «Да!», заглянул и сообщил, что к начальнику прибыл барон Мариан Байдек.

— Пропустите, — уверенно приказал хозяин кабинета, и капитан Байдек наконец-то попал в святая святых Зеленого крыла.

Аскетизм, темные тона, накурено, как в кабаке, душно, и сам начальник Управления госбезопасности — смуглый, в возрасте, но почти без морщин, с равнодушным лицом и темными миндалевидными глазами.

Начальник разведуправления в кабинете оказался не один — в кресле, дымя сигаретой, сидел недавний арестант Байдека, лорд Люк Кембритч. Значит, его догадка верна, и ниточки тянутся сюда, в госбезопасность. Что ж, операция и правда была проведена блестяще, однако сей факт не умаляет желания поучить виконта общению с девушками. Но это подождет.

Кембритч, опираясь на трость, встал, исподлобья посмотрел вошедшему в глаза. В этом взгляде было и недоумение от того, что здесь делает северянин, и воспоминания о пребывании в камере, и общая неприкрытая неприязнь.

— Барон.

— Виконт.

Они не подали друг другу рук, и разбить вязко застывающее между мужчинами напряжение, как и вынудить их отвести взгляды, смог только голос Тандаджи:

— Люк, сядь, тебе вредно много стоять.

Кембритч нервно дернул подбородком, но сел, закурил новую сигарету. Господин начальник, не обращая внимания на раздраженного подчиненного, перевел взгляд на Байдека.

— Барон, мне передали пожелание будущей королевы. Но я, признаюсь, не уверен, что ваша компетенция позволяет оценивать уровень охраны дворца. Уверяю вас, я все предусмотрел.

— Я не претендую на то, чтобы контролировать вас, господин Тандаджи, — спокойно ответил капитан. — Я приношу свои извинения за то, что своей частной инициативой отрываю вас от дел. Но я обязан заботиться безопасности своей семьи как единственный дееспособный мужчина. У меня свежий взгляд, большой опыт охраны, и, возможно, я увижу то, что пропустили ваши люди.

— В чьей это семье вы единственный мужчина? — Люк сощурился, повернул голову сначала в сторону Байдека, потом к начальнику. Тандаджи, явно забавляясь, откинулся на спинку кресла.

— Разрешите, барон?

Мариан кивнул. Какая разница, сейчас или через пару часов, когда об этом узнает все королевство.

— Люк, позволь представить тебе мужа второй принцессы Василины-Иоанны Рудлог.

Вместо того чтобы разозлиться, Кембритч оглядел его с ног до головы и весело ухмыльнулся.

— Охренеть. Значит, о том, где могут быть принцессы, вы не знаете, представления не имеете и крайне удивлены, что к вам обращаются с такими вопросами? Ай-ай, барон, разве кодекс чести вашего народа не говорит, что врать — нехорошо?

— Наш кодекс чести ставит защиту своих женщин во главу угла. И, по крайней мере, я не довел одну из них до истерики и обморока, пытаясь трахнуть у стенки, — ледяным тоном парировал Байдек, глядя Люку в глаза. Да, подлый прием. Да, его противник замер, дернул уголком рта, затянулся. Но удовлетворения это не принесло, а принесло скорее неприятное чувство оттого, что не сдержался, когда нужно было, и ответил на провокацию.

— Это было оправдано, барон. И я получил за это сполна, — наконец произнес лорд Кембритч, похлопывая себя по сломанной ноге тростью. — Уж поверьте.

— Не оправдано и не сполна, виконт. За вами долг.

— Я уже сказал — в любое время, барон.

— Хватит, — холодно оборвал их Тандаджи, постукивая карандашом по столу. — Барон, присаживайтесь. Убьете его потом. Что конкретно вы хотите увидеть?

Байдек остался стоять.

— Я обратил внимание, когда мы подлетали к дворцу, что на крыше нет охраны. Я бы поставил там снайперов — они поддержат охрану парка, установят наблюдение за окнами и закроют возможность подниматься из дворца на крышу.

Тандаджи покачал головой.

— Лестница заблокирована, пройти во дворец никто не сможет, как и выйти наверх. На крышу попасть невозможно.

— Ничего невозможного не бывает, господин Тандаджи. При должном умении можно забраться туда из окон третьего этажа. Снять охрану парка, затем спуститься к комнатам их высочеств.

Майло снова побарабанил карандашом по столу.

— Вы правы. Что-то еще?

— Мне нужен план дворца и парка, а также схема расстановки охраны.

— Вы их получите, барон.

Марина

Принять вассалитет у более чем семисот дворянских семей — примерно как провести две сложные операции на сердце, одну за другой. Необходимо, срочно, вопрос жизни и смерти, но утомляет так, что не чувствуешь ног, спины и времени суток. Вот и я, стоя справа от сидящей на троне Ангелины, старалась не переминаться с ноги на ногу и периодически перебрасывалась с Василиной фразами, но чтобы это не выглядело так, будто мы сплетничаем о подходящих к трону по очереди аристократах. Ани смотрелась грозно и величественно — в длинном платье, темно-красном, цвета крови, явно выбранном с намеком. Ее темные волосы уложены «короной», на которой закреплена сверкающая белым и красным диадема.