Сорвавшийся с цепи

Вестник Смерти еще не решил, что делать дальше. К настоящему времени стало очевидно, что уехать отсюда на машине не получится. Уцелевших дорог в округе, почитай, не осталось. Даже если Морок зальет полный бак топлива, надолго этого не хватит. Если и убираться из Погорельска, то лишь пешком. В конце концов это может оказаться и проще, и быстрее. Без машины Морок проскочит там, где она рискует застрять. Вон, даже стрельбаны не стали вытаскивать из ямы последний внедорожник, предпочтя такой езде пеший марш-бросок.

Вопрос в другом: нужно ли Мороку отправляться куда-то на поиски лучшей доли, ведь хаос был ему гораздо милее порядка?

Однако даже самому скромному его плану - добраться до города, - не суждено было исполниться. Спустя час, как Морок сошел с вражеского следа, его постигла схожая неприятность. Его автомобиль угодил на рыхлый грунт, забуксовал и увяз намертво. А водитель, пытаясь вырваться из западни, лишь еще глубже утопил машину.

Забрав еду, воду, нож и кое-какую полезную мелочь из бардачка, Морок выбрался на твердую землю и осмотрелся.

До Погорельска было еще далеко. Дойти туда засветло не представлялось возможным. Затянувшая небо пыль снова обещала ранние сумерки, но Морок не собирался ночевать сегодня в автомобиле. Рыхлая глина оседала, и ему не улыбалось проснуться утром внутри железного гроба, в который внедорожник превратится за ночь.

Зато до поселка при «Гордой» было рукой подать. И на его руинах беглец тоже мог чем-нибудь поживиться. А заодно понаблюдать, как его мучители горюют по погибшим родственникам. За шанс увидеть их страдания Морок был готов забыть о еде и сне. Недостаток того и другого его пока не мучил, а вот по хорошим новостям он соскучился.

Судьба опять вела его к стрельбанам, и он не стал ей противиться.

Мизгирь не выставил охранения. Очевидно, полагался на то, что многие соратники и так бодрствуют. И что вряд ли кто-то нападет на поселок спустя лишь сутки после катаклизма.

В принципе, он был прав. Этой ночью Морок не намеревался проливать ничью кровь. Тем более там, где земля была ею уже пропитана. Ну убьет он еще одну жертву, стрельбаны уложат ее к дюжине остальных и что потом? Нет, Морок был слишком горд, чтобы оставленные им за собой трупы считались «одними из многих». И был готов выждать денек-другой, если на то пошло.

Он сделал правильный выбор, что не отправился в город. Еще неизвестно, на кого бы он там нарвался и чем бы разжился, но здесь ночная обстановка благоприятствовала мародерству.

Вытаскивая из-под завалов близких, стрельбаны откапывали и вещи, которые назавтра могли им пригодиться. Но сортировать находки им было пока недосуг и они отбрасывали те в сторону. Мороку даже не пришлось самому марать руки, копаясь в пыли и саже. Все, что он сделал, это поползал среди разбросанных вещей и отобрал нужные.

Лишь однажды он схватился за нож, только пускать его в ход не пришлось. Идущий к нему человек даже в темноте выглядел странно: пошатывался и бормотал что-то себе под нос, то и дело всхлипывая. Но пьяным он не был. Морок умел отличать пьяных от трезвых на слух, по сопению и ритму шагов. Этот обитатель поселка «звучал» нетипично и для тех, и для других. Он как будто умирал, но при этом оставался на ногах и не страдал от боли. По крайней мере физической.

Вестник Смерти уполз у него с пути и, держа нож наготове, затаился в руинах. А странный человек встал на колени возле развалин одного из домов, затем поднес к виску пистолет и спустил курок. Почти без колебаний. Бах! - и вышиб сам себе мозги.

Глядя на тело самоубийцы, Морок снова отметил, что инстинкт его не подвел. Он и раньше чуял запах Смерти еще до ее прихода, и сегодня верно истолковал посылаемые ею, незримые сигналы.

Звук выстрела прозвучал в ночи довольно громко. С минуты на минуту сюда должен был сбежаться народ. Боясь угодить под луч фонарика, мародер отполз еще дальше. А когда стрельбаны отыскали труп и уволокли тот с улицы, Морок вернулся к прерванному занятию.

Давало о себе знать истощение и Мороку безумно хотелось сладкого. Неважно чего, хоть простого сахара. Поэтому он осматривал каждую найденную банку, надеясь, что рано или поздно ему попадется сок или компот.

Эти поиски привели к тому, что вестник Смерти не удержался и снова напомнил врагам о себе.

В одной из банок оказалась белая акриловая краска. И дремлющий в Мороке демон одобрительно проворчал, стоило ему подумать о том, чтобы передать Мизгирю привет. Четверть века назад это клеймо поддерживало убийце репутацию, когда он оставлял его на домах недругов Семена Мотыги. И Морок тряхнул стариной: изобразил на поваленной водокачке свою «М», предвкушая, как удивятся и разозлятся стрельбаны, когда ее увидят.