Сорвавшийся союз. Берлин и Варшава против СССР. 1934–1939

Даже судьи воображаемого Нюрнбергского процесса номер два, вникнув в соответствующие материалы, удивились бы, что с разгромом и оккупацией Речи Посполитой, учиненными нацистской Германией, многие видные поляки, слывущие патриотами своей страны, пробывшие долгие годы на высоких государственных постах, возобновили попытки восстановить контакты и вновь начать сотрудничество с Гитлером и его командой. Вскоре после того разгрома именно от поляков немцы получили предложение создать в Варшаве прогерманское правительство и приступить к формированию польских воинских частей и соединений в составе вермахта. Как уточнил Станислав Жерко в своей статье «Война о войне», опубликованной в польском журнале «Polityka», первое из них исходило от историка и ярого германиста Владислава Студницкого, еще до войны встречавшегося с Адольфом Гитлером на одном из съездов НСДАП в Нюрнберге, куда его приглашал сам Рудольф Гесс — заместитель фюрера по линии нацисткой партии. Специальный «Мемориал по вопросам создания польской армии и приближающейся немецко-советской войны» Владислав Студницкий подал немцам уже 20 ноября 1939 года — всего через полтора месяца после капитуляции последнего очага организованного вооруженного сопротивления в г. Коцк. В нем рисовалось, что та армия будет воевать только на востоке, но займет она территории лишь по Днепр, а немецкая пойдет дальше — к Кавказу. Дабы вермахт не опасался вооруженных поляков в своих тылах, в ней не планировалось иметь танков и авиации, а только пехоту и кавалерию.

Студницкий убеждал немцев, что у них «недостаточно людского материала» для того, чтобы водвориться на столь пространных территориях и обеспечить безопасность коммуникационных линий, потому настойчиво твердил им, что «без воссоздания польской армии вы проиграете». В январе 1940 года он был принят Йозефом Геббельсом. Однако на создание польских воинских формирований в составе вермахта в Рейхе все-таки не пошли, многие из нацистов самого верхнего уровня открыто возражали против такого шага, как это делал тот же Ганс Франк, только что возглавивший генерал-губернаторство, созданное на территориях оккупированной Польши. Да и Геббельс в беседе со Студницким тоже выразился вполне однозначно: «Знаем, что вы всегда были врагом России, но теперь вы нам нежелательны». Похоже, на нацистской верхушке стали исходить еще и из того, что появление специальных польских воинских формирований лишь усложнило бы принятие решений, поскольку, как ни крути, а пришлось бы как минимум делать вид, что немецкое командование согласовывает свои действия с «польским союзником». Властям Рейха уже достаточно было того, что и так начался наплыв поляков в вермахт и не только вермахт.

Варшавский историк Ежи Туронок пишет, что на исходе минувшего века в берлинском архиве были найдены послания еще одного видного польского политика — Станислава Мацкевича-Цата, который после крушения Франции в 1940 году тоже посылал немцам предложение создать польское правительство на оккупированной ими территории. Соответствующий документ был обнаружен одним из преподавателей Европейского университета во Франкфурте и передан для публикации в парижские «Zeszyty Historyczne» (Исторические тетради. — Я.А.), издаваемые польскими эмигрантами. По мнению немецких историков, это была самая весомая попытка польской коллаборации с Третьим рейхом. Специальная записка начинается констатацией, что поражение Франции в июне 1940 года радикально изменило положение на старом континенте и поставило польское общество в трудную ситуацию, способствующую укреплению советского влияния в Европе, а это не соответствует интересам ни Германии, ни Польши. Потому нужно добиться положительного отношения поляков к немецкой оккупации и создать коллаборационистское польское правительство, что поспособствует пункту первому программы. Кроме Станислава Цат-Мацкевича такой шаг готовы были поддержать Игнацы Матушевский — один из наиболее влиятельных политических последователей маршала Пилсудского, дипломат, бывший министр финансов довоенной Речи Посполитой, а также Тадеуш Белецкий — лидер польского националистического движения, публицист, бывший депутат сейма, Ежи Здзеховский — известный политик, экономист, тоже посидевший в кресле министра финансов, вице-председатель Центрального совета промышленности, торговли, горного дела и финансов, Эмерик Август Гутен-Чапский — депутат сейма, родившийся, кстати, в имении Станьково около Минска и после польско-советской войны сильно переживавший, что по Рижскому договору 1921 года этот город не стал польским. Меморандум был датирован 24 июля 1940 года и направлен итальянскому послу в Лиссабон для передачи его германскому коллеге барону Освальду фон Хойнинген-Хюне. Барон переслал записку в Берлин. Окончательное решение о том, что делать с очередной инициативой поляков, предстояло принять министру иностранных дел Третьего рейха Иоахиму фон Риббентропу. Он тоже счел нужным оставить ее без ответа.