Сорвавшийся союз. Берлин и Варшава против СССР. 1934–1939

Столь же характерна в этом смысле и листовка под названием «Своего не отдадим», которая вместе с переводом с польского на русский язык тоже хранится в «Фонде Пономаренко» Национального архива Республики Беларусь. То обращение к польским соотечественникам начинается со слов: «Граждане! Знаете ли, что представляют собой Восточные земли, которые Москва хочет у нас захватить?» За поставленным вопросом следовало пояснение: «Восточные земли — это громаднейшие территории воеводств: Виленского, Новогрудского, Полесского, Волынского, Тарнопольского, Станиславовского, Львовского и Белостокского. Восточные земли — это 183 000 кв. км с 11 миллионами польских граждан… Эта площадь составляет половину всей территории Речи Посполитой. Проживает здесь ⅓ всего населения Польского государства и почти ⅕ всего польского населения». Перечислены в листовке и знаменитые люди, выросшие на этой земле: от родившегося в деревне Скоки на Брестчине писателя, историка, политика Юлиана Немцевича до маршала Юзефа Пилсудского, появившегося на белый свет в деревне Зулов около Вильнюса. Конечно же, не обошлось в листовке и без экономического обоснования своих прав:

«Восточные земли — это нефть, в добыче которой мы занимаем 3‑е место в Европе.

Восточные земли — это светильный газ, в получении которого мы занимает 3‑е место в мире.

Восточные земли — это лен, по выращиванию которого мы занимаем 2‑е место в мире».

О белорусах, украинцах, литовцах — ни слова. Наоборот, в листовке утверждается, что «восточные земли — это не заселенные площади Полесья, громаднейшие территории для поселения осадников, где в будущем, на осушенных землях можно будет поселить тысячи людей… Львов и Вильно являются такими же польскими городами, как Краков, Познань или Варшава». Напомним, что осадниками назывались бывшие польские военнослужащие, отличившиеся в так называемой польско-советской войне и бесплатно получившие крупные земельные наделы на завоеванных белорусских, украинских территориях. Таким способом они были поощрены за войну против белорусской, украинской государственности в любом ее виде. Вслед за утверждением, чьими являются Львов и Вильно, в листовке значилось уверение: «Восточные земли останутся польскими!» Способствовало подобным настроениям поляков и то, что в их среде к тому времени вызрело убеждение, будто белорусы — вовсе не коренные жители, а «присланы сюда царским правительством на место изгнанных поляков», пользуются они не польским, а каким-то «котячьим языком», это тоже кацапы, которых «надо повесить на одном суку». Есть в белорусском Национальном архиве документы, свидетельствующие и о такого рода суждениях. Их, в частности, зафиксировал уже после изгнания гитлеровцев член Военного совета 28‑й армии генерал-майор Мельников в своей записке «О некоторых моментах, характеризующих политическое настроение населения Седлецкого уезда Люблинского воеводства».

Правда, не все на польской политической и национальной стороне во время той войны пусть и свысока, но безразлично смотрели на наличие белорусов на белорусских же территориях, о чем тоже невозможно не упомянуть. Например, позиция польской партии Гренадеров по свидетельству протокола № 5 от 3 мая 1943 года, зиждилась на том, что «как белорус, так и немец является нашим врагом». Из добавленных к приведенной цитате слов однозначно вытекает, что бороться следует не с немцами, а с белорусами, потому нужно «стремиться добыть всякие обвиняющие их материалы, передавать их немцам, обвиняя их в связи с партизанами для того, чтобы их расстреливали — вот каким образом мы их сможем выжить». Формулировавшие такую задачу «гренадеры» исходили из того, что «никогда ни за что белорус не захочет оказать нам помощь», а если так, то «все немецкие учреждения в соответствующих уездах должны быть переполнены нашими людьми, чтобы вся практическая власть оказалась в наших руках». При такой расстановке возможна будет еще одна польская польза: «Все полицейские и коменданты смогут оказывать помощь оружием и боеприпасами нашим вооруженным легионам». В то же время связь с белорусским сопротивленческим движением нужно сохранять, но формально, «используя все в своих интересах», а в тех местностях, где «невозможно договориться с советскими партизанами, выпросить через своих полицейских, комендантов и чиновников установления там полицейских постов, чтобы иметь охрану перед ними».