Сorvum nigrum (СИ)

Гермиона встретила меня у ворот приюта и снова поприветствовала по всем правилам, не допустив и капли фамильярства. Вместе с ней меня встречал и Ярослав, что немного удивило. Когда мы вошли в здание он покинул нас, сказав Гермионе что-то на русском, а мне то, что у него нет времени на чай и он вынужден откланяться. Она выглядела почти так же, как на приеме в честь открытия — приглаженные волосы, темный макияж, черное платье. После того как Ярослав скрылся в пламени камина, Гермиона позвонила в серебряный колокольчик. Спустя пару минут в двери вошла женщина в годах, а за ней подтянулась кучка разновозрастных детей. Маленькая кучка. Всего трое. Женщина выстроила их в один ряд, а Гермиона представляла меня детям, а потом мне их по очереди. Когда все мы были друг с другом знакомы, детей и воспитательницу отпустили, а нам принесли напитки.

Некоторое время мы просто пили чай и болтали о погоде. Я сверлил ее своим самым красноречивым взглядом, но она упорно продолжала вести светскую ничего не значащую беседу, пока не допила первую чашку.

— Я вижу у тебя много вопросов, Гарри.

Это был отнюдь не вопрос. Это была констатация факта. У меня миллион вопросов! И еще парочка…

— Очень, — кивнул я и поставил чашку на стол.

— Спрашивай, — сказала она и налила мне еще чая.

Я взглянул на напиток и подумал, что предпочел бы бокал крепкого виски, но вслух сказал совсем другое:

— Что с тобой произошло? Почему ты теперь… такая? — я не знал, как выразить свои чувства, поэтому просто указал на нее всю.

Несмотря на то, что в голове вертелось множество других, менее важных, более точных вопросов, наружу вышло лишь это. Она усмехнулась, впервые проявив хоть какие-то эмоции. Я заметил в ее глазах некую обреченность, принятие. Такое бывает у тех, кто давно потерял что-то важное для себя, но нашел силы с этим смириться и начать жить дальше. Не смотря ни на что. Не оглядываясь назад.

— Мой образ отвечает нашим потребностям в данный момент. Такой мрачный вид настраивает на серьезный лад, ни у кого не возникает желания пошутить на мой счет, припомнить то, сколько мне лет и через что мне пришлось пройти. Никто не смеет назвать меня старым именем. Все прекрасно понимают, глядя на меня, что той маглорожденной девочки больше нет — она вышла замуж, вступила в род, стала его частью. Ни моя одежда, ни макияж не могут похвастаться красками, а значит и рассматривать тут нечего — так что я сразу приковываю внимание к себе, как личности. Собеседник вынужден слушать меня, а не рассматривать. Знаешь, на приеме Рон так и не подошел ко мне, чтобы поздороваться.

Улыбка получилась грустной. В глазах промелькнула капля сожаления. А может быть это просто воспоминания о безмятежных днях нашего ушедшего детства.

— А дети тебя не боятся? — спросил я, представляя, что в детстве мне бы пришлось общаться с такой леди.

— Как ни странно нет, но и не выказывают особой любви. Видишь ли, я для них не просто хозяйка приюта, в котором они живут. Для всех детей, которые пришли к нам жить я — крестная мать, а Ярослав — крестный отец. Мы не просто взяли на себя обязанность по их воспитанию, мы взяли их в семью. Отныне они не просто воспитанники — они наши дети. Маглорожденные от которых из-за способностей к магии отказались родители, ребята, выросшие в приюте и не знающие своей истории. Они будут носить нашу фамилию, будут считаться боковой ветвью рода Каркаровых. Но, к счастью таких не много, пока только трое.

— Не думаю, что я совсем все понял.

— Когда я только прибыла в Россию, глава поставил одно условие — Ярослав женится на мне и пустит корни в Англии, станет официальным представителем русского рода. Он теперь не просто один из младшей ветви. Переехав в другую страну и официально заявив о себе, он образовал собственную ветвь. Автономную. Теперь он глава рода британских Каркаровых.

— И в чем смысл? — нахмурился я.

— Особой выгоды для русского рода нет. Пока нет. Однако это делает ему честь и возвышает над остальными, — но видя мой недоумевающий взгляд, добавила: — Для русских важна семья. Родители никогда никого не изгоняют и не убивают. Не предают. С паршивой овцы хоть шерсти клок — так говорят. Любому найдут применение. Ярослав оказался той самой «овцой» с которой главе удалось отхватить приличный кусок шерсти. Для русских магов важна связь с землей, которую они назовут родной. Ярослав назвал своей родиной Британию, а он является частью русской семьи. Значит, теперь любой представитель семьи Каркаровых сможет чувствовать себя на Оловянных островах как дома и не мучиться из-за длительного отсутствия на родной земле. Тем более в случае, если вдруг род угаснет и лишится наследников, один из наших потомков может занять место главы рода в России.

— Ясно, — кивнул я.