Сосед по парте

Не успел я к концу урока восстановить свое душевное равновесие, как вспомнил, что ждет меня после школы и опять задергался. Ну что мне нужно сделать, чтобы не уехать сегодня с Мартой? Запереться и не открывать никому дверь? Но так я бы в четвертом классе поступил! А как мне теперь «закрыться» от дяди Миши? Он меня ждал, переносил из своего кабинета все папки-закладки в спальню, планы всякие строил?! А Марта? Я же слышал. как она шептала врачу в больнице: «Эта девочка мне как дочка!» И мама… Все только и говорят, что волнения за меня погубят ее раньше болезни. И все-таки я должен остаться дома. Вот чувство у меня было такое, что если я уйду из него, мы с мамой туда не вернемся. Я сказал об этом Ванде, но она заорала, что это дикое суеверие. А Шишкарев заявил:

— Насчет «никогда не вернетесь» — это перебор, но когда я долго живу у папаши, я странно себя чувствую в собственной квартире, отвыкаю, что ли. Так что я думаю, может и правильно тебе ждать тетю Иру у себя дома. Чтобы дом от вас не отвык. Вот у матери такого нет. Меня месяц не было, а открыл дверь, и она сразу: «Родька, попробуй на соль!» — и с ложкой ко мне. Или вот срочно найди ей в программе какой-нибудь сериал. Вроде бы мы с ней не расставались.

* * *

Мы с Шишкаревым выкатились из школы только около трех, потому что Мимоза, наша бывшая училка по изо, попросила перенести из коридора к ней в кабинет какую-то увядшую флору. Ванды к тому времени уже и след простыл. В обычном месте мы с Родькой попрощались, как всегда, без лишних сантиментов, и я поплелся к себе. Отсчитал все ступеньки, повернул ключ в замке, распахнул дверь и… По ту сторону порога стоял, засунув руки в карманы джинсов «мамин сосед по парте» — Алексей Николаевич Градов. От такого «дежа вю» я резко вдохнул, у меня защипало в носу, и я понял, почему в фильмах тому, кто… нервничает, подают платок, а он… нос вытирает. В общем, чтобы не позориться, я рванул в ванную. Когда я, наконец, выключил воду, за дверью было тихо, но не сидеть же мне было тут вечно. Пришлось выйти, снять куртку и укрыться у себя в берлоге. Но дверь я не закрыл и уселся на диван к ней лицом.

— Привет, Никита, — сказал незваный гость, появляясь на пороге. — Злишься? Ну, прости, я у Доры ключи взял, чтобы на лестнице не торчать. Мне только на пару вопросов ответ получить, и уйду я.

— Мама в больнице.

— Знаю. Напиши в какой, отделение и номер палаты. Будь добр.

А я вспомнил, как он вот так стоял и звал меня ужинать, я от компа никак не отрывался, и мама кричала из кухни: «Мальчики, ну где же вы? Стынет!» И опять мне впору было бежать в ванную. А он вдруг сел со мной рядом, обнял за плечи и сказал:

— Тихо, Никита. В больнице же не только болеют. Там лечатся и выздоравливают.

— Вы же ничего не знаете! — в сердцах почти прокричал я.

— Ну да! А чего бы это я здесь оказался!

— Мама Вам звонила?

— От нее дождешься! У меня собственная агентурная сеть, — сказал Градов с иронией и руки с моих плеч снял.

Я встал, вынул бумагу из принтера и записал все, о чем он просил.

— Дора говорит, ты у маминых друзей жить будешь. Далеко?

Это уже тогда было сказано, когда он куртку надевал. Даже не куртку, а что-то похожее на короткий черный бушлат, с клапанами вместо погон и двумя рядами деревянных пуговиц, пришитых крест накрест. На вид не для наших ноябрьских холодов. И у меня вырвалось:

— А у Вас есть, где жить?

— Устроюсь.

— И долго пробудете?

Он молча, испытующе посмотрел на меня и сказал после паузы:

— Давай выкладывай, в чем проблема.

— Если Вы останетесь, мне уезжать не придется.

— А если не соглашусь?

Сказал, как наотмашь ударил, и я сорвался и закричал:

— И не надо! Идете, устраивайтесь! Я все равно дома останусь.

И стал дверь перед ним открывать.

А он сумку с плеча снял и меня от двери оторвал.

— Если так серьезно, пойдем поговорим.

Я даже не помню хорошо, о чем я орал, срывая голос, потому что был в полном неадеквате. Он молча выслушал, налили мне воды прямо из-под крана, а не из фильтра (это я все-таки заметил) и сказал:

— В твоей жизни все было так расписано, мальчик, что одна «вводная» — и ты совсем потерялся. От того, что ты будешь ждать маму у маминых друзей, ничего не изменится, поверь мне. Но если в твоем решении остаться дома есть что-то от взрослого желания не выезжать на других, а самому решать свои проблемы — я готов помочь. Но у меня будут два условия. Первое — мама должна согласиться. Второе — ты сам должен уладить отношения с теми, кто ждет тебя к себе. Не знаю, что легче.

Решено. Я остаюсь дома с Градовым

Марта пришла в семь. К тому времени я весь извелся. Дверь открыл Градов, а я стоял у себя в комнате и сердце у меня стучало, как пулемет.

— Вы кто? — растерянно спросила Марта, не здороваясь.

— Алексей Николаевич Градов, из Новосибирска. А Вы — Марта Яновна? Добрый вечер, входите, пожалуйста.

— Вы в сентябре приезжали, дальний родственник?

— Да, был здесь в сентябре.

Я подумал, что он просто как я Шишкареву и Ванде: не соврал, но и всю правду не сказал.

— Никита! — позвала Марта с тревожными нотами в голосе.

Пришлось выйти.