Соседи и родня Оттавии Малевольти

Вот люди сходят с трапа, попадая в объятия родных. Радостные возгласы, смех, причитания…

Сердце Отт ёкнуло, а внутри всё похолодело, будто на мгновенье кровь в жилах замёрзла: барон Орин Филдинг спускался, поддерживая за локоть смуглокожую женщину в строгом европейском платье. Кто-то из команды нёс двух четырёхлетних близняшек, которых, как только спустили на сушу, вручили Филдингу.

Оторопевшая Наяда приблизилась к брату. Сухо ему кивнула и пригласила в карету. Она в тайне надеялась, что темнокожая жена, о которой написал брат в письме, на деле окажется розыгрышем.

Где-то в толпе кто-то отчаянно рыдал. У Орина почему-то сжалось сердце. Предчувствия его не обманули: рыдала действительно Оттавия. И если бы в эту минуту Орин разглядел в толпе её черты лица, то бросился бы к ней.

–А я считала розу красивым цветком,– хмыкнула Наяда.

Тут она разглядела ясные глаза одной из племянниц, Фионы. Обняла девочку, прижала к себе.

Но в карете не удержалась и полушёпотом заявила брату:

–Ты бы мог содержать эту Розу с детьми, а не тащить сюда через океан на посмешище над родом Филдингов.

Наяду покорёжило от мысли, что брат перемешал свою высокородную кровь с кровью какой-то аборигенки.

Орин, ухмыляясь, просвещал Наяду:

–Роза – это моя самая невинная шалость. Если бы ты, сестра, видела что творят благородные, белые джентльмены в жарких объятиях тропиков, когда пойло дикарей ударяет в их цивилизованные мозги!.. Даже, когда только ступаешь на незнакомую землю, от буйной красоты природы впадаешь в лихорадочный раж. Хочется осмотреть всё, узнать, что за племена здесь живут, как течёт их жизнь… И чем больше общаешься с аборигенами, тем больше проникает в кровь горячечность их темперамента.

–Понятно…дикость заразна.

Брат с иронией укорял сестру:

–Приём был восхитителен. Тепло и радушие так и струилось из тебя.

–Я смотрю: чем яснее у тебя улыбка, тем мрачнее прошлое.

–Ни я один по глупости вляпался в брак. Многие мужчины расплачиваются за опрометчивость секса.

В доме Наяда показала комнаты для дочерей Орина и его жены. Затем проследовала за братом в его кабинет.

Оставшись наедине, сестра непонимающе упрекала брата:

–Как ты мог опуститься до уровня аборигенов…

–Мне стыдно за тебя, за твои убогие, отсталые суждения. Роза такой же человек, как и мы. Вот и девочки похожи на нашу породу…

–Меня интересует: как ты мог спутаться с необразованной замарашкой?!

–Воля случая. Я был не в себе от наркотика шамана…и принял Розу за Оттавию. Они ведь обе брюнетки…

Наяда зажала рот платком.

–Как хорошо, что родители не дожили до этого позора…– причитала она.

–А лучше было бы бросить индианку одну с двумя белыми детьми? Она стала шлюхой не только в глазах белых, но, прежде всего – у своих, её выгнали из селения…Я вовремя нашёл их в начале зимы: голодных и никому не нужных. Кстати, первая жена Наполеона была креолка с острова Мартиники, Жозефина Мария Роза де Богарне, потомок испанских колонистов.

–Но и Бонапарт был не ахти каким аристократом, из самых низов дворянства.

–Сейчас век противоречий. Век галантности и расточительства в аристократических кругах, и скупердяйства и разумности у буржуа. Чем Роза хуже мещанки Жанны Пуассон, что превратилась в некоронованную владычицу маркизу де Помпадур? Или чем лучше Розы украинский пастух Алёшка Розум, который стал морганическим супругом русской императрицы Елизаветы Петровны?

–Чем хуже? Цветом кожи.

–Ерунда. Скоро народу вообще будет наплевать на ком женится аристократ. У класса буржуа растут такие капиталы, что на пьедестал истории взойдут они, тогда как мы со своей родословной будем интересны только библиофилам. Жив ли старик Боу?

–Освальд Боу из тех крепышей, коих можно таскать за волосы по всему Милфорд-Хейвену дня три, и при этом бить по голове булыжником, а у них даже синяков не будет!

–И все его домашние целы?

–Нет.

–Оттавия?– с испугом переспросил Орин.

Сестра заметила, что руки брата от волнения затряслись.

–С ней всё в порядке. Погиб её пасынок, якобы на дуэли, хотя никто не помнит, чтобы он кого-то вызывал на поединок. И погиб в перестрелке с контрабандистами жених её дочери Джессики Алан Торнтон. Да, Умбриэль Боу родила дочь от Залмана Драммонда, говорят, что девочка похожа на бабку Августу.

В комнату постучали.

–Входите,– пригласил Орин.

На пороге появился смутно знакомый джентльмен.

–Это мой муж – лорд Биффорд Олди, совладелец нашего банка,– гордо представила вошедшего сестра.

–Очень приятно. Вы тоже хотите бросить в меня камень? Занимайте очередь.

–Зачем же я буду читать морали взрослому, бравому мужчине?– пожал плечами лорд,– Вы сделали свой выбор сами, вот теперь сами и расхлёбывайте.

Из-за спины нового мужа Наяды неуверенно вышел Энджел.

–Это твой папа, малыш, иди к нему,– приободрял его Биффорд.

Мальчик мялся. Стоял и Орин, его неприятно оттолкнули те же черты лица, что и у Лэсли.

Наяда взяла Энджела за руку и аккуратно подвела к Орину. Ребёнок не прижался к отцу, а лишь протянул руку, как взрослый.

Филдинг пожал сыну руку, и спросил у сестры:

–Джозеф в Лондоне?

–Служит в Африке.

–А где Фрэзи?