Соседи и родня Оттавии Малевольти

Орин, чтоб не тревожить близких, зашёл в свой дом через чёрный вход, что предназначен для слуг. Дверь ему открыл Руперт.

–Кто Вас так, сэр?

–Эти не очень почтенные джентльмены не пожелали знакомиться со мной, они сохранили инкогнито, зато они познакомились с моей шпагой,– пробовал шутить барон, собирая волю в кулак, чтоб превозмочь боль.

–А где кучер?

–Подозреваю, что бедный малый где-нибудь в канаве. У меня не было времени его искать.

Обтирая ножевую рану шотландским виски, слуга ворчал:

–Что за нелепицу преподносит Вам судьба, мистер Филдинг, в Англии Вас увечат гораздо чаще, чем в любом другом уголке света!

–Вот такой казус…

–И как всегда виновата в Ваших ранах женщина…Так?

Орин лишь вздохнул в ответ.

–Старый, хитрый прохвост Боу не собирается закрывать глаза на шашни своей жены, так, старина Орин?

–Более чем вероятно.

–Оттавия, без сомненья, дама сногсшибательная, но стоит ли она того, чтоб терять из-за неё голову в буквальном смысле? Не пора ли Вам, барон, отбросить мальчишескую влюблённость и повзрослеть?

–Я не могу от неё отказаться.

–А стоит ли она того, чтобы из-за неё терять семью? Роза – индейская женщина, неизвестно что она может выкинуть.

–Куда она денется с берегов Англии?– махнул рукой барон.

–Поеду, поищу кучера по кустам. Может, он раненый.

Освальд Боу слёг в постель от сообщения, что Филдинг опять вывернулся от расправы.

Оттавия пришла с ним проститься.

Старик слабым голосом говорил ей:

–А представь: не было б нашей злополучной встречи…Вышла б ты замуж за парня из рабочих, нарожала б кучу детей…и никогда бы не встретила Орина Филдинга.

–Ты прав…ни Нормана, ни Орина…

Когда Филдингу сообщили о кончине Освальда Боу, он неподобающе случаю стал весел и улыбчив.

Роза вошла в комнату к Наяде, та смущённо отложила книгу.

–Глупо меня игнорировать, я уже давно превратилась в англичанку. Одеваюсь, как англичанка, говорю по-английски, и живу, как англичанка.

–Ты права, Роза, под нашим влиянием ты превратилась в англичанку.

–Что это за красивые цветы на подоконнике?

Индианка подошла к букету вплотную, разглядывая чудесное творение природы.

Золовка тоже подошла к окну.

–Это розы,– трепетно прикасаясь к лепесткам, произнесла с улыбкой сестра мужа.

Роза чуть не заплакала. Быстро отвернулась. Наяда почувствовала, что жена брата одинока.

–Мой брат игнорирует тебя?

–Я не думала, что белые женщины такие догадливые. Я слышала, им вообще нет дела до интима…

–Я была несчастна в первом браке с Норманом Сэндлером…А Биффорд сделал из меня настоящую женщину…

–Вам повезло…А мне, что же, всю жизнь терпеть причуды Орина?

–Что ж поделаешь…Такая наша женская доля – терпеть. Бывает, что в семье детей уже трое, а сердце мужа ещё на воле.

Вечером Наяда обнимала мужа, сидящего на диванчике, и шептала ему:

–Бифф, последнее время мне кажется, что ты отдаляешься от меня…

–Мой любовный пыл, если и остыл, то совсем на чуть-чуть,– с улыбкой уверял банкир,– И если я провожу на работе больше времени, то это означает, что граждане Милфорд-Хейвена стали жить лучше, богаче, и с радостью несут свои сбережения под проценты в наш банк.

–У тебя точно нет любовницы?

–Ни-Ни, да о чём ты говоришь?! Какие глупости! Не думал, что ты так плохо обо мне думаешь. Хотя я понимаю: твоя совместная жизнь с этим развратным Норманом сделала тебя недоверчивой…

–Если б от ревности чесотка появилась, то вся округа бы чесалась…

–Последнее время ты часто используешь в речи поговорки,– заметил, смеясь, Биффорд.

Что-то в тоне мужа насторожило Наяду. Ей показалось, он пытается усыпить её подозрения.

Хедлунд по-дружески успокаивал бывшую жену сослуживца Сэндлера:

–Зачем такой красивой леди забивать голову сомнениями? Не лучше ль дальше жить спокойно?

–Мистер Хедлунд, я же плачу немалые деньги, а Вы в память об отце не желаете мне помочь! Тогда я пойду в частное агентство!

–Мои люди завтра же приступят к слежке, миссис Олди,– заверил юрист.

Олди вышел от любовницы и столкнулся нос к носу с женой.

Та высказала своё мнение о нём:

–Ты превзошёл все мои смелые предположения. Дома ты старательно прикидывался безнадёжно влюблённым в жену, а на деле оказался обыкновенным лжецом. Ты ещё хуже Нормана, тот хоть не скрывал свои похождения.

–Я виноват. Я нашёл женщину, согласную родить от меня. Ей я обязался заботиться о ней и ребёнке…

–Изобретательно: теперь я и негодяем тебя назвать не могу, ведь жена не обеспечила тебя потомством.

Наяда развернулась и пошла прочь. Муж догнал её, взял под руку.

–Пусти меня, у тебя ребёнок от замарашки-Золушки, вот и ступай к ней.

–Неужели ты не видишь, что единственную, кого я люблю – это ты?

–А та семья?

–Ребёнок ещё не родился, но уже мне дорог…

–И ты приведёшь его к нам?

–Нет, ведь тебе будет больно видеть его.

–Пусть уж живёт у нас, я назовусь его матерью, это будет лучше, чем ты будешь бегать к той женщине и неизвестно что с ней вытворять.