Соседи и родня Оттавии Малевольти

Сэндлер вышел из магазина Оттавии, шёл пол улице и думал: «Новая жена Орина сначала вызвала чувство жалости, затем я любовался экзотической особенностью её лица. Но из последних её слов я понял, что Роза увлеклась мною. Хоть она и в семье, но одинока и несчастна».

Чем больше он думал о Розе, тем больше она ему нравилась. И Норман усмехнулся: «Почему я подбираю женщин за шурином? Насмешка судьбы».

Наяда вошла в детскую, где Роза сидела с дочерьми.

–Кучер сказал мне, что ты у кареты долго разговаривала с каким-то джентльменом…

–Это был Сэндлер.

–Тише, вдруг кто-нибудь услышит… И зачем только этот кретин вернулся в город!

–Миссис Олди, расскажите мне о нём.

–Он – подлец, каких мало. И алкоголик. Меня ни в грош ни ставил. Дочь не любил.

–Просто выродок какой-то,– недоверчиво улыбнулась Роза.

Наяда перешла на шёпот:

–Он имитировал смерть, когда мой брат застукал его со своей женой Лэсли.

–А эта Лэсли?

–Значит, тоже жива. Мерзавка забыла о сыне.

–Разве было бы лучше, если б она выкрала Энджела?

–Ты права…А о чём ты говорила с Норманом?

–Об Оттавии,– вздохнула Роза.

–Об Оттавии? А Норману-то зачем эта итальянка?

–Он любил её всю жизнь,– специально делала больно Наяде индианка.

–Вот сволочь,– сорвались с губ аристократки бранные слова.

Она выскочила из комнаты и спустилась на кухню.

–Джоанна, налей мне шерри!– потребовала госпожа.

–Миссис Олди, что с Вами?– округлила глаза старая женщина.

Аристократка сама открыла бар и трясущимися руками налила полный фужер вишнёвого ликёра. Почти залпом выпила. Села на стул и заплакала.

Старушка жалеючи стала гладить её плечи.

Наяда доверила ей тайну:

–Представляете, Джоанна, Сэндлер жив. Он может разрушить всю мою жизнь. Если вернётся…

–Бог с Вами, госпожа, да кто Вам сказал эту чушь?

–Его видели.

–Мало ли похожих джентльменов…

–Я чувствую: это он бродит вокруг Филдинг-холла.

Жена Орина вечером гуляла в саду вдоль ограды в надежде вновь встретить Нормана.

–Здравствуйте, Роза.

–Норман!– обрадовалась она, затем умерила свой пыл и спросила,– А где Лэсли? Вы живёте с ней в фиктивном браке?

–Лэсли где-то в Америке.

–И Вам не жаль её?

–Только теперь я понял, какой я был эгоист и негодяй. Лэсли металась без любви, а я ею воспользовался ради своей похоти. Она чувствовала, что я тоже её не люблю, потому безропотно приняла зелье, благо, что вместо яда в бутылке было снотворное.

–Я тоже для Вас орудие мести?

–Я полюбил Вас. Поверьте. Неприступность Оттавии меня больше не задевает и не терзает.

–Вы меня любите?– ахнула Роза.

Она побежала к дому.

–Роза, а Вы меня любите?– неслось ей вслед.

Девушка остановилась.

Развернулась и крикнула:

–Да!

Она вбежала в дом, а там её ждала Наяда.

–С кем это ты там опять разговаривала?– грозно вопрошала золовка.

–Какой-то джентльмен спрашивал, как пройти на Морскую улицу.

–Вас, милочка, отныне не выпустят из дома. Или будите гулять под наблюдением слуг,– заверила её Наяда.

Семейство Олди и Филдинг приехали на воскресную мессу к местной церкви.

Роза сунула убогому, трясущемуся дедку деньги. С неожиданной быстротой для старикашки-инвалида он соскочил с места и подбежал к благодетельнице.

–Добрая миссис Филдинг, Вы дали слишком много,– проговорил «калека», беря девушку за руку.

Она тревожно вгляделась в грязное лицо и разглядела черты лица Сэндлера.

–Я не миссис Филдинг, нас никто не обручал,– тихо сказала Роза в лицо Норману.

–Я обручён с Наядой, но и это не влияет на мою любовь,– шептал ей в ответ влюблённый,– Если моё чувство взаимно, то вечером выходи из дома. Я увезу тебя в Америку.

–Роза, что ты там замешкалась?– окликнула её Наяда.

Если бы она только откинула своё омерзение и призрение к беднякам, то разглядела бы под рваниной законного мужа, но она, как всегда брезгливо и высокомерно задрала нос, быстрей отворачиваясь от толпы босяков.

Индианка догнала родню.

Ночью Роза в пальто кралась по лестнице вниз.

–Куда ты на ночь глядя бежишь из дома?– окликнул её Орин, что вышел из своего кабинета в одежде капитана.

–Я не Роза, моё имя по-индейски – Негнущейся Камыш. Я ухожу к другому мужчине.

–Ты бросаешь семью? У белых не принято, чтобы женщина уходила из семьи. Особенно из семьи джентльмена.

–А у индейцев, если женщина бросает мужа – это признак неполноценного мужчины.

–За столько лет не сменили замок,– раздалось сзади бормотание Сэндлера.

Филдинг изумлённо уставился на воскресшего.

–Так ты жив, прохвост!– воскликнул капитан совсем без злобы,– Где же тебя носило?

–Не имеет значения, где я был. Я пришёл за Розой,– проговорил Норман.

–Как? Вам мистер Сэндлер, нужна вторая моя жена? Не стесняйтесь – забирайте…Ну ты и наглец!

Орин крепко схватил жену за руку.

Норман возмутился:

–Зачем она тебе? Ты проводишь время в объятиях вдовы Боу. Или ты предпочитаешь, чтобы я вернулся в лоно законной семьи и аннулировал брак Наяды с мистером Олди? Как тебе перспективка оказаться снова со мной под одной крышей? А, что, неплохо – с одной стороны Наяда, с другой стороны – Роза.

–Заткнись, мразь! Ты опять шантажируешь меня счастьем сестры!